Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)
Шрифт:
– Сто пятьдесят два года, Лесс.
Я присвистнула. У хевья строжайше запрещалось свистеть в доме - добра да зажитка не будет. Но что мне за дело до супружникова добра, пусть меньше станет! Число меня огорошило. Не тем, что супружник вдвое дряхлее собственного сына. Тем, сколько он еще проживет. Не дождаться, пока сдохнет. Это если он не передумает отпустить через год.
Видать, мыслишки мои на лице были написаны. Он сказал:
– Да, Лесс, я проживу еще долго. Ты не избавишься от меня естественным путем.
– Что, вас, колдунов, ни зарезать, ни отравить нельзя?
– Можно. Но не советую. Ты видела, что случилось, когда твои соплеменники попытались меня убить. Подумай, что я мог бы сделать с ними, если бы пожелал.
– Ну так ты меня все равно через год отпустишь! Зачем мне тебя убивать. Ежели в койку с собой не потащишь за этот год!
– Не потащу. Только если ты сама этого захочешь. У тебя есть мое слово.
Слово, значит. Но чего стоит слово глотта. Он и отцу моему обещал отпускать меня к родителям, как женится. А повод отказаться нашел. Как знать, какой повод еще за год сыщется...
– С завтрашнего дня Эрени начнет заниматься с тобой языком ксаранди. Полагаю, тебе не слишком удобно, что твою речь не могут понимать остальные, а ты не поймешь, если мы заговорим друг с другом?
Я пожала плечами. Дела мне нет, о чем родственнички-глотта говорят друг с другом. Но предложеньице вышло кстати. Стоило подумать, что неплохо бы их язык освоить, и нате вам! Спасибо, супружник, удружил в кои-то веки.
– Пусть занимается. Может и выйдет толк.
– Обязательно выйдет. Ты неглупая девушка, Лесс. Твои способности нужно развивать.
Ну я-то свой толк имела в виду. Как побольше разведать про глотта да про их город. Но пусть муженек думает про свое. Я его просвещать не собиралась.
***
Ужин с Лесс произвел странное впечатление на Нолгара. С одной стороны, огорчил. Ее ненависть, неприкрытая враждебность печалили мага. Желание навредить ему и его семье было столь мощным и откровенным, что легко читалось в ее больших карих глазах, хитро бегающих по сторонам.
А с другой стороны, ее живые, горячие эмоции оставили у Нолгара странный привкус... Пряный, возбуждающий. Ее импульсивность внесла оживление в атмосферу, а отчаянная враждебность бросала вызов. Впервые у мага появилось желание поиграть с ней, принять вызов. Может ли это стать первой ласточкой влечения к ней?
Он снова вспомнил Дейрани. Начало их совместной жизни. Она началась не в Лударе. В Озерный Город они переехали уже после рождения Эбела. Первые двадцать лет они прожили много севернее, на западной окраине Морехского Леса. В маленьком уютном домике среди кедров, елей и пихт.
Когда он привез туда Дейрани, она не могла поверить, что деревьев может быть столько. Долгое время смотрела на них с суеверным страхом, будто ожидала, что они стронутся с места и заговорят с ней.
Так же пугливо рыжеволосая красавица смотрела и на него, когда он приближался к ней. Большой человек-кондор, говорящий на другом диалекте ксаранди, продолжал вызывать в ней страх.
Нолгар чувствовал в ней этот страх, но это не отталкивало, а напротив, притягивало мага. Он крепко сжимал ее в объятьях, ласкал нежно, но настойчиво, не давая ни малейшего шанса ускользнуть. И Дейрани трепетала в кольце его рук - сперва боязливо, затем взволнованно. Ее робость сдавалась, уступала место возбуждению. Она начинала принимать его ласки охотно, и страстно отвечала на них. Постепенно страх уходил полностью, сменяясь доверием к большому сильному мужчине, завладевшему ее жизнью.
И вот теперь у него была Лесс... Взбешенная куница вместо трепетной, пугливой лани. Как могло случиться, что обе этих личности, таких непохожих, были его любимой Дейрани?! Почему одна душа воплощалась в столь разных характерах?
Норов Лесс стал видеться Нолгару уже не чем-то отвратительным и раздражающим, а скорее загадкой, которую маг хотел постичь. Почему так случилось, почему она выросла такой? Дело лишь в воспитании дикарей хевья, во взращенной ненависти к ксаранди?.. Какой она была в своей общине, где ей было некого ненавидеть?
Маг жалел, что не имел вмозможности получить ответ. Никто из оёбщины Лесс не станет беседовать с ним о ее дыетстве и воспитании, не раскроет завесу тайны, вкнезапно захватившей его. Была лишь сама Лесс, ее натура и повадки. Сможет ли он найти ответ в ней самой? А главное, означает ли его интерес готовность к новой жизни, к новым отношениям? К укрощению этого дикого зверька, который чувствовал себя добычей, но мечтал стать хищником и растерзать врагов?
Нолгар не спешил получить ответ немедленно. Он намеревался выжидать дальше. Наблюдать, как будут развиваться их отношения. Как будет развиваться Лесс.
Глава 6. Месяц спустя. Сова и Кот
Каждый день Нолгар проводил несколько часов на заседаниях в Базилике - правительственном здании Лудара. У ксаранди царила демократия. Любые решения, даже самые простые, тщательно обсуждались. Выслушивалось мнение каждого члена Совета, который желал высказаться по любому вопросу. Поэтому один вопрос и одно решение могло затянуться на долгое время.
Сам Совет Лудара - правящий орган - делился на две партии. В них входили сорок представителей самых могущественных семейств города, по двадцать в каждой партии. Первая называлась Партией Лесных Котов. Ее члены носили на шее медальон с символическим изображением клыкастой кошачьей морды. Возглавлял ее Тибальд. Тот самый сероглазый интриган, что тщетно домогался внимания Эрени.
Вторая партия носила имя Сумеречной Совы. Ее члены отмечал медальон с совиной головой. Их возглавляла Морани - жрица, безнадежно влюбленная в Нолгара. Она унаследовала эту должность от матери.
По традиции партию Котов всегда возглавлял мужчина, партию Сов - женщина. Звание и обязанности элатейи никак не сочетались с должностью Морани в Совете. Просто сам Фросах выбрал ее своей жрицей.
Морани, как и Тибальд, не была магом. Магам не полагалось никаких политических привилегий в обществе ксаранди. Они трудились и служили наравне с простыми людьми - только с применением магических талантов.