Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)
Шрифт:
Опомнившись, Нолгар заговорил:
– Борас привел некроманта. Того, что исполнил ритуал над Дейрани по моей просьбе. Мора, я... Он сказал... некромант, что я навредил ей. Навредил душе. Ограничил ее Путь в посмертии. И за это она возненавидела меня навеки. Никогда не сможет полюбить. Никогда не вспомнит былые чувства и не ответит на мои. А я... у меня не будет этих чувств. Лесс не Дейрани. Они - одна душа... Но человеческая любовь - не любовь души к душе. Все по-другому. Все не так. Я не должен был жениться на ней.
– Ох, Нол...
– только и смогла прошептать Морани.
– Мне так жаль...
–
Сердце пропустило удар. Зачем эти вопросы?!
– Нол, я... Я не знаю, что сказать. Так складывается.
Лицо женщины, сперва мертвенно бледное, наливалось стыдливым пунцом. Морани не понимала, чего он хочет. Зачем ее спрашивает. Такие вопросы от выдержанного, тактичного друга были невероятны.
Она не допускала и мысли, будто за ними может стоять что-то помимо дружеского участия. Он просто пожалел ее? Оставшись один, с разбитыми надеждами на счастье с возродившейся возлюбленной, задался вопросом - как другие люди живут одни, без супруга и возлюбленного?..
Но взгляд Нолгара становился все пристальнее. Словно уже видел то, что Морани тщетно пыталась утаить от него. Медленно проговорил:
– Она была права... А я был слеп. Слеп и глух. Ты любишь меня, Мора. Ты одна, потому что ждала меня все эти годы. Так?
Вот теперь сердце заколотилось в бешеном ритме. Он сказал это сам, первым! Что же теперь делать?! Отрицать, упираться? Отречься от правды и упустить шанс на счастье?
Морани подняла голову, взглянула в глаза мужчины, которого любила всю жизнь.
– Это правда, Нол. Я люблю тебя. Но не ждала. Я видела, как ты предан памяти Дейрани. Никогда не надеялась, что ты откажешься от нее ради меня. Что я смогу значить для тебя то же, что она. Потому просто была рядом. Не надеялась и не ждала. Не жду, не требую и сейчас. Ты ничем не обязан мне за мои чувства. Я сама за них отвечаю.
Нолгар расхохотался, и смех его напоминал клекот раненого кондора.
– Мора... Милая моя девочка... Как мы с тобой похожи. Оба подарили свою любовь призракам... Тем, кто не хотел нас и не мог ответить на наши чувства. Прости. Сейчас я понимаю, как ты страдала из-за меня. Сколько боли я причинил тебе, сам того не ведая. Прости, если можешь... друг, хотел бы я сказать. Но уже не знаю, имею ли право назвать тебя так.
– Нол, ничего не изменилось!
– воскликнула женщина дрожащим голосом. Нолгар пугал ее. Странное выражение лица, странные нотки в голосе... Будто он терял рассудок. Неужели она теряет его?.. Его дружбу, его надежную близость?..
– Нол... Ты ни в чем не виноват. Ничего не сделал, чтобы... спровоцировать меня. Ты всегда держался достойно... как друг. Я не виню тебя ни за что.
– Ты не понимаешь, Мора. Я бы хотел ответить на твою любовь. Теперь, когда понял, что любовь к Дейрани оказалась ущербной. Когда ее призрак развеялся. Я жалею, что нечего тебе предложить. Я должен кое-что сказать тебе.
Морани было встрепенулась и тут же погасла. Пустые надежды останутся пустыми... Она ответила тихо и печально:
– Я слушаю, Нол...
– Я хочу уйти, Мора. Все здесь напоминает о Дейрани. Я не смогу жить здесь, где каждый кустик, каждый клочок неба связан с моим прошлым. Это желание давно зрело во мне. Но я не мог из-за Лесс. Из-за надежды... и ответственности. Я не мог забрать ее с собой, ненавидящую, отвергающую. И не мог бросить без защиты. Но теперь мы разведемся. Она станет свободной. А я смогу уйти.
– Уйти... из Лудара?
– С Ремидеи. Ты помнишь, что я говорил, когда мы голосовали Советом, оставаться ли нашей общине или уходить. Это не наш дом и не наша земля. Ее боги, элементали, играют нами как марионетками. Ты видела, как Фросах променял тебя на лжеца и убийцу Тибальда - лишь потому, что он развлекал Владыку своими махинациями. Хозяева Стихий забавляются нами, как мы забавляемся скоморохами. Им плевать на хевья и плевать на нас. Но они владеют этой землей. Я не хочу подчиняться им. Не хочу играть по их правилам, для их развлечения. Потому уйду. Потому не могу ответить на твою любовь. Лишь вышней силе ведомо, где я буду скитаться, покинув Ремидею. Как долго. Я не могу предложить тебе такую жизнь, Мора. Ты заслужила спокойствия, уюта, крепкой семьи с достойным мужем. Я пришел сказать тебе об этом. Забудь меня. Ты была мне настоящим другом. И могла бы стать настоящей любовью. Но у нас разные пути. Однажды я совершил ошибку, утянув на свой путь женщину, которой он не нужен. Не хочу повторять ее.
– Нол...
– Ничего не говори, родная. Просто прими, что так будет лучше.
– Нол, выслушай, умоляю!
– Столько отчаяния звучало в ее голосе, что мужчина замолчал и прислушался.
– Ты помнишь, что Фросах сказал мне? Судьба уведет меня далеко от Его владений. Потому Он освободил меня от служения. Может, моя судьба - уйти с тобой с Ремидеи? Мне ведь тоже нечего терять здесь. Меня тоже ничто не держит. Владыка освободил меня... А ведь в служении Ему я видела смысл жизни. Он давал тепло, которого я не могла получить от людей.
– Мора, ты - глава партии. Ты нужна людям.
– Деран может быть главой партии, когда исцелится полностью. Или кто угодно. В Совах достаточно достойных людей. Нол, клянусь, я не пожалею о Ремидее, если взамен обрету твою... близость.
Она не произнесла слова "любовь". Оба понимали, что былая привязанность к памяти Дейрани не уйдет так скоро, чтобы Нолгар почувствовал любовь к другой женщине. Но близость, тепло, ласку - все это он мог дать ей. Морани хватило бы. Пока...
– Я пойду за тобой куда угодно...
– прошептала она.
– Хоть на край света, хоть в другой мир...
Она робко коснулась кончиками пальцев его рукава, вложив в этот жест всю свою многолетнюю тоску по его ласке. Нолгар смотрел на женщину, которая столько лет беззаветно любила его. На его лице отражалась борьба сомнений и надежды.
Дейрани, любовь его жизни, потеряна навсегда. Теперь он наконец погрузился всем сердцем в признание и переживание этой утраты. Но другая женщина - не менее добрая, чуткая, заботливая... и не менее сексуальная предлагала ему себя в спутницы.
Это был шанс обрести долгожданную близость, почти четверть века спустя... Как ему быть? Откликнуться, принять дар Морани, безмерно щедрый?.. Разрешить себе поверить, что может быть счастлив с другой?