Жена неверного ректора Полицейской академии

Удалова Юлия

Ясно-ясно.

Лианс хотел услать позорную женушку подальше от всеобщих взглядов, чтобы, припеваючи, управлять своей дурацкой полицейской академией и наслаждаться в объятиях Розамунды.

Вообще-то вариант был интересный — удалиться от него и гипнотизерской сучки Розамунды, зализать там раны, привести себя в порядок и вернуться с новыми силами!

Но то, что я не смогу вернуться, перечеркивало этот план на корню.

Нет, нельзя уступать ему и уезжать.

Что я там, в этих Замшелых Долинах, делать буду? От одного названия уже как-то не по себе.

Вся

моя месть была здесь, в этой академии.

— Напоминаю, дефективная, что я могу превратить твою жизнь здесь в ад, — обаятельно улыбнулся муж. — Тебе уже тут непросто. А ведь я еще даже не начинал. Не знаю, на что ты рассчитывала, когда захотела, чтобы тебя зачислили сюда по королевской квоте для невоплощенных. В отличие от других курсантов, ты не прилагала вообще никаких усилий, чтобы поступить в академию. Что, по меньшей мере, нечестно, разумеется. Если б сдавала экзамен — провалилась уже на первом этапе. Я искренне не понимаю, почему не Бытовая Академия, где намного легче учиться таким, как ты? Почему ты захотела стать полицейской курсанткой? Впрочем, чтобы рассчитывать, нужны какие-то зачатки интеллекта. А у тебя с этим туго.

Ага, теперь ясно!

Бьянка была принята в Академию полицейского ковена благодаря какой-то государственной привилегии, без экзамена.

— Дай мне развод.

— Только на моих условиях, — процедил Лианс, сверля меня взглядом. — А это значит — Замшелые Долины.

— Я хочу развестись с тобой. Обещаю, что после этого никогда тебя не побеспокою.

— Мы оба знаем цену твоим обещаниям. Я же знаю, чего ты на самом деле хочешь, дефективная. Это написано у тебя на лице.

Муж откинулся в кресле, поигрывая четками, которые он взял со стола.

Такой высокомерный, мерзкий, уверенный в собственной неотразимости.

Черт побери, ведь Лианс действительно был неотразим — при всей моей неприязни к нему невозможно было это не признать!

Строгое, идеальное лицо, черный китель, широкие плечи, его четко выраженная мужественность, брутальность, яркая харизма — все это представляло яркий контраст с унизительными гадостями, которые Лианс говорил.

Внезапно он поднялся и подступил ко мне, глядя ледяными глазами.

— Надеешься, что я хотя бы раз возьму тебя, да, Бьянка? — выгнул бровь муж. — Обожаешь меня, мечтаешь обо мне? Я знаю, стоит поманить тебя, и ты тут же побежишь, как послушная собачонка. Твои слова о разводе — всего лишь пустая болтовня. Это так скучно. Так предсказуемо и примитивно. Ты ведь на это рассчитывала, соглашаясь на этот брак? Может быть, ты и сейчас упадешь на колени и будешь умолять сделать тебя женщиной, как умоляла меня в нашу первую брачную ночь?

Я нахмурилась и поняла, что он не лгал — в их первую с Бьянкой брачную ночь именно так все и было.

А потом он прогнал ее…

Отвратительная, вопиющая грубость.

Я молчала, со злостью глядя в его красивые глаза — синие, как океан.

— Твое унижение — отвратительно. Женщина не должна так себя вести с мужчиной. Не должна так низко и грязно навязываться — заруби себе на носу, Бьянка, —

холодно продолжал муж. — Ты мне не ровня и горько пожалеешь о том, что не согласилась на мое великодушное предложение. А теперь проваливай и не смей больше приходить в мою библиотеку. Перед сном я предпочитаю наблюдать более эстетичные вещи, нежели… это.

И он брезгливо дернул бант на моем платье Антонеллы.

— Когда-нибудь ты вспомнишь свои слова, Лианс, — тихо сказала я. — Ты вспомнишь, и горько-горько пожалеешь. Не я, а ты будешь стоять передо мной на коленях. Но я все равно тебя никогда не прощу! Это я превращу твою жизнь в ад.

И тут я скользнула рукой по его кителю сбоку и неожиданно для него выхватила кортик, который он по форме носил на поясной портупее.

А затем резко вонзила кинжал аккурат в стену прямо за ним, чуть повыше его плеча.

Делала такое впервые, но получилось идеально. Прямо сама от себя не ожидала — это злость придала сил.

— Заруби себе на носу, Лианс.

С этими словами я круто развернулась и вышла за дверь, но вслед мне несся его обидный, наглый смех.

Что ж, надеюсь, когда будет выковыривать свой кортик из стенки, веселья у него поубавится.

ГЛАВА 11

— Бьянка, только посмотри, кого я привела. Да-да, у тебя гости! А еще мы принесли кое-какой подарок. Чудо, как мило!

Вот уж кого я не ждала перед занятиями, то Розамунду в компании моей сестрички Антонии и еще трех девушек — моих сокурсниц, Элисанны и Роналис.

Хотя лучше было бы сравнить их с клубком змеюк, вползших в мою комнату.

Хотя, пожалуй, змеюки и то поприятнее будут.

Они хотя бы так не смотрят, прежде, чем броситься и укусить.

Девушки стали с преувеличенным вниманием расспрашивать меня о самочувствии, о том, готова ли я приступить к занятиям.

— Что за чушь! — поджала губы Антония. — Разумеется, Бьянка не готова. Она никогда не готова!

Антония была высокой белокурой девушкой модельной внешности. Но тяжелые веки придавали сестрице скучающий и надменный вид, а тонкие бескровные губы постоянно кривились, как будто Антония держала во рту дольку лимона.

— Ах, Тони, тебе не надо быть к сестре слишком требовательной, — тонко усмехнулась Мунда. — Бьянка и так старается, как может, и показывает очень даже достойные результаты. Для нее, разумеется.

— Весьма достойные, — тут же подхватили еще две девицы и захихикали.

Ложь от первого до последнего слова!

Я-то знала, что в специальном табеле успехов курсантов, вывешенном в столовой, моя фамилия была на самой последней позиции.

Баллы считала специальная независимая магическая система.

Славная ректорская фамилия Рэтборн — и на тебе, в самом конце.

Ах, какая досада.

— Ой, а ведь совсем забыли про подарок! — всплеснула руками Пшеничка. — Девочки, ну как мы могли?

Меня охватило дурное предчувствие и не зря.

Я развернула какую-то тряпку, силясь понять, что это вообще такое…