Жена неверного ректора Полицейской академии
Шрифт:
Лианс с наместником в это время стояли рядом с полосой, и откровенно мной любовались, причем не только первый, но и второй.
В самом конце я ловко перепрыгнула неожиданно открывшийся под ногами огромный люк и оказалась на финальном возвышении.
— Молодец, Дарина! — ректор не сдержал восхищенной улыбки.
Так гордился, как будто я действительно была его невестой.
Я улыбнулась ему в ответ, а затем…
Кашлянула. Снова кашлянула и посмотрела на рукав своей светло-синей рубашки.
На нем была кровь.
Лианс
— Спускайся! — тоном, не терпящим возражений, велел ректор.
Я слабо кивнула, пошатнулась и рухнула вниз, на мат.
— Дарина! — заорал Лианс, в два прыжка оказавшись рядом со мной. — Что с тобой? Что?
— Я… Не знаю… Просто вдруг закружилась голова.
После чего наступила моя самая любимая часть.
Мой взгляд стал мученическим, а потом изо рта у меня полилась густая алая кровь.
На лице ректора отразился ужас. Лианс прижал мою голову к груди, и моя кровь полилась ему на китель. Правда, ему это было все равно.
Я впервые видела ректора таким. Таким растерянным и испуганным.
В мертвой тишине все столпились вокруг.
Позвали целителей.
— Странно — не похоже, что она получила травму от полосы препятствий, — вмешался наместник. — Она же только что с блеском прошла ее на наших глазах, не получив ни единого удара и даже ни разу не упав!
— Это не из-за полосы… — прошептала я и с удовольствием еще раз плюнула кровью Лиансу на его белоснежную рубашку. — Я почувствовала недомогание еще утром.
— Это правда! — вмешалась Вирела. — Дарина жаловалась на головокружение…
— Что ты пила или ела? — взволнованно спросил ректор.
— Ничего. Я слишком волновалась перед экзаменом, — слабым голосом ответила я, чуть прикрыв глазки.
Вид у меня был такой, как будто отброшу коньки через пару минут.
Удивляла реакция Лианса.
Его трясло.
Я первые видела, чтобы нашего собранного сурового ректора так колотило.
Он действительно боялся меня потерять.
— Она подушилась духами, — вдруг раздался в тревожной тишине громкий голос Шейл. — Я сама видела! Утром Дарина брызнула на себя немного духов, и после этого почувствовала себя плохо.
— Каких еще духов? — коршуном вцепился в курсантку Лианс.
— Которые подарила ей Розамунда, — в мертвой тишине ответила Шейл.
Ректор перевел взгляд на Саксес, которая тоже стояла в толпе и явно наслаждалась моими кровавыми излияниями.
— Принесите мне эти духи, — медленно сказал он.
— Правильно, господин ректор, — кивнул наместник. — Разберем пирамиду аромата и посмотрим что в составе.
И вот тут-то Пшеничка побледнела.
Прибывшие через пять минут целители отобрали меня у Лианса и принялись проводить надо мной какие-то магические манипуляции.
Пытались считать по ауре, что за такая хворь со мной приключилась?
Я лежала на мате, тихая и бледная, и изредка кашляла кровью, всем своим видом
Забавно было наблюдать за Пшеничкой — заламывая руки, она то краснела, то бледнела, и изо всех сил попыталась изобразить беспокойство за меня.
Но люди уже смотрели на нее с подозрением и перешептывались.
Еще забавнее был Лианс.
Он потерял контроль. Орал на целителей, чтобы сию секунду начали меня лечить, переливать кровь и вообще делали хоть что-нибудь.
Целители оправдывались, что пока не могут понять, что это за зараза такая, а значит приступить к лечению тоже не могут.
И тут адъютант ректора — Хопс притащил флакончик подаренных мне Мундой духов.
Немного дрожащими руками ректор лично разложил в воздухе пирамиду и вдруг поменялся в лице.
Он вычленил из разноцветных сияний и голограмм одну формулу и изменившимся голосом сказал:
— Аспидова чума. В этих духах — прах человека, умершего от аспидовой чумы.
Присутствующие, даже целители, испуганно ахнули и отхлынули от нас подальше.
Я-то знала, что им нечего бояться заражения — прах, разумеется, был мастерски подделан моими демонокотиками и замешан в пирамиду.
Но вышло эффектно.
Аспидова чума была страшной болезнью, которая разразилась в Фиоленте пятьдесят лет назад и унесла тысячи жизней. Она вызывала страшный кровавый кашель, а потом смерть в муках и агонии. Лечению почти не поддавалась и была очень заразной.
Целителям так и не удалось найти лекарство — чума утихла сама, унеся жизни почти половины жителей королевства. Но люди до сих пор как огня боялись возвращения этой жуткой болезни.
— Ка-а-ак прах умершего от чумы? — в шоке пролепетала Розамунда. — Я не добавляла туда прах…
— А что добавляла? — резко бросил Лианс.
Как же страшно он на нее посмотрел!
ГЛАВА 72
Вроде бы спокойно, но это спокойствие было обманчивым.
Такой холодной, всепоглощающей ненависти не было в его взгляде даже, когда он смотрел на Бьянку.
В нем была неотвратимость.
Розамунда всхлипнула, а потом и вовсе истерически зарыдала. Впервые я видела жалкую плачущую Пшеничку, совершенно потерявшую свое лицо.
— Что добавляла? — повторил Лианс.
Мунда съежилась и заревела сильнее.
Ректор выхватил пистолет и направил ей в грудь.
— Говори, мразь, иначе пристрелю прямо сейчас.
— Я… я добавила туда прах черной змеи, но никак не прах умершего от чумы! Правда-правда, Лианс, поверь мне! Я бы никогда… Никогда не связалась с чумой! Я просто хотела, чтобы ее грудь стала меньше, а для этого нужна змея! Просто хотела, чтобы она стала уродливой, ты разлюбил ее и вернулся ко мне! Я не могла перепутать два разных праха, а-а-а-а! Пожалуйста, Лианс, просто поверь мне-е-е-е-е!