Жена-невольница. Непокорное пламя
Шрифт:
Закончив осмотр, Астор закинул ногу на ногу и заметил:
– Правильно ли я полагаю, что все Ваши наряды подобны этому? Разве Вам не известно, что на Севере леди не носят столь откровенных платьев и укрывают волосы чепцами?
– Простите мне мое упущение, Ваша Светлость, - уступила Розалинда. И искренне понадеялась, что граф не заметит фальши.
– Прежде я никогда не бывала в северной части Хартии и не встречалась с местными леди. Если Вы позволите, то я перешью свои платья согласно Вашему вкусу.
Покорность,
– Не стоит, я достаточно богат, чтобы обеспечить Вас всем необходимым. Сразу же после свадьбы приглашу к Вам модистку, сведущую в наших традициях.
– Спасибо, Ваша Светлость, - только и смогла прошептать Розалинда.
– После свадьбы, без присутствия посторонних Вы можете называть меня по имени, - смилостивился Астор.
– А теперь ответьте: Ваше свадебное платье выглядит так же непристойно, как и то, что надето на Вас сейчас?
Разумеется, Розалинда слышала, что северянки предпочитают блеклые тона и закрытые одежды, но полагала, будто виной тому прохладная погода, а не стремление спрятать себя за темными складками и высокими воротниками. Да и одежды жен членов парламента, коих она успела увидеть в замке Рошен, немногим отличались от убранств южанок. Подбирая для себя приданое, она и представить не могла, что семейство Кюрель настолько помешано на благопристойности. Сейчас же, краем глаза осматривая свое скромное декольте, она едва сдерживалась, чтобы не прикрыть его руками.
– Свадебное платье я выбирала согласно традициям Юга, - все же решилась заметить Розалинда.
– Оно белое, с кружевной фатой и перчатками. Надеюсь, достаточно скромное, чтобы понравиться Вам.
Граф многозначительно хмыкнул и проговорил, закатив глаза к потолку:
– Вам следует забыть о традициях и моральных устоях Юга. Теперь Вы - северянка, и должны ею остаться. Навсегда.
Розалинда могла бы возразить, что Хартия стала единой, и их свадьба призвана стать своеобразным актом примирения двух прежде враждующих сторон. Могла бы, но не решилась. Она уже убедилась, что граф Кюрель не намерен поступаться своими принципами и убеждениями, даже вопреки здравому смыслу.
– Я постараюсь, - произнесла Розалинда, а про себя прикинула, чего ей будет стоить выполнение данного обещания.
Губы графа дрогнули в улыбке.
– Я рад, что мы сумели договориться. Свадебное платье моей покойной матушки должно прийтись Вам впору.
Розалинда вздрогнула, как от пощечины. В чужой стороне, лишенная родственников и приданного, она должна выполнять все прихоти эгоистичного графа. И даже платье, выбранное с такой любовью, ей не разрешат надеть на свадьбу. Теперь она просто красивая кукла, которую муж станет использовать по собственному усмотрению. Все в ней бунтовало против такого положения вещей, и только беспокойство за судьбу матери и брата не позволяло эмоциям взять
Астор внимательно наблюдал за невестой. Поняв, что она проглотила его далеко не сладкую пилюлю, он откинулся в кресле. И решил отблагодарить Розалинду за покорность.
– Если у Вас остались вопросы по поводу нашей дальнейшей совместной жизни, задавайте их сейчас, - процедил он.
– Завтра поутру состоится наше венчание.
Розалинде хотелось закричать, а еще больше - сбежать из мрачного замка и никогда больше не встречаться с его хозяином. Но осознав возможные последствия подобного поступка, она лишь смиренно произнесла:
– Со мной прибыла моя горничная, Джоси, могу ли я оставить ее при себе?
Астор заметил, каким умоляющим стал взгляд его невесты и не смог ей отказать. Про себя же отметил, что в будущем, при необходимости, подобная щедрость с его стороны окупится сторицей.
– Я Вам разрешаю, - проговорил он.
– Что-нибудь еще?
Розалинда досчитала в уме до десяти, набралась храбрости и настороженно проговорила:
– В придорожном трактире, близ деревушки Шатри, я расплатилась за завтрак кольцом моей матушки. Могу ли я просить Вас выкупить его обратно?
Седые, аккуратно очерченные брови графа взлетели, как крылья альбатроса. На аристократичном лице отразилась вся глубина возмущения. Сестра давно стала для Астора бельмом в глазу, ее откровенные потуги занять в поместье роль хозяйки стали еще одной причиной срочно обзавестись женой. Отправив Бланш за Розалиндой, он тем самым дал сестре последний шанс смириться с неизбежным. Но та не выдержала испытания, устроенного братом. Подумать только, не заплатить за еду для будущей графини. Нет, такое Астор стерпеть уже не мог.
– Не беспокойтесь, Ваше приданое теперь - моя забота, - не сдерживая ярости, проговорил он.
– А я умею ценить дорогие вещи и не позволяю другим отнимать то, что принадлежит мне по праву.
Это была пусть маленькая, но все же первая победа Розалинды. Если ее будущий муж оградит ее от нападок Бланш, то жизнь ее станет не такой сумрачной.
– Если Вы того желаете, то я могу приступить к лечению с сегодняшнего дня, - вставила Розалинда, заметив, как граф почти незаметно поправил под камзолом тугую повязку на груди.
– Свое сердце я могу доверить только человеку, которому доверяю полностью, - заявил граф и смерил невесту долгим взглядом.
– Вы приступите к лечению только после того, как произнесете брачные обеты, не раньше.
Речь Астора не была лишена рациональности, потому Розалинда лишь почтительно поклонилась в ответ. Граф же взял в руки серебряный колокольчик и трижды в него позвонил.
На его зов откликнулся камердинер, во все время разговора дежуривший возле дверей зала. Он получил от графа распоряжение проводить леди Лавуан в ее комнату и немедленно пригласить на беседу Бланш.