Жена охотника
Шрифт:
Но отец всегда обладал жестким нравом и весьма старомодными взглядами на жизнь. Так, Леруа за непослушание часто получал розгами или стоял в углу на горохе. И любые увещевания матери в защиту сына увенчивались побоями в ее адрес.
Леруа рано узнал, что такое смерть. Как сына и наследника Либер Ранкур часто брал его на охоту. Сначала все это пугало ребенка. Затем- он привык.
Отчасти, Леруа очень любил отца. Тот был огромным сильным мужчиной. Будучи в хорошем настроении он мог подкидывать своих детей к потолку или играть с ними в "детскую охоту"( как он звал прятки). Так же Либер знал многое о лесе и его обитателях.
Но, кроме всего этого, Либер имел пристрастие к бутылке. И тогда и без того жестокий мужчина становился хуже зверя. Когда Леруа был маленьким, мать прятала его в подполье и оттуда, сидя в полной тьме, он слушал ее крики и плач во время побоев.
Позже, кулаки начали доставаться и самому Леруа.
Более тонкий и гибкий чем отец, он не мог дать достойного отпора, хоть и искренне желал этого. Но в тонкой кости было и его спасение.
Леруа научился уворачиваться от ударов, бить из- под тишка, опережать маневры его более грузного отца.
Либера это крайне веселило. Иногда, даже в трезвом состоянии, он дрался с сыном. "Для практики мальчонки".
Возможно, в чем-то он был и прав.
Удостовериться в пригодности воспитания отца Леруа смог, когда ему было семнадцать.
Это случилось, когда отца, как ловчего, пригласил один из вельмож, живших неподалеку от Жиля. Была зима. Все шло хорошо. Зверь был выслежен и загнан. Честной охотничьей компании оставалось лишь нажать на курок и получить трофей. Это почетное дело заказчик ловли предоставил своей возлюбленной( или скорее любовнице? исходя из того, что девушка была много младше, а мужчина в известной для всех мере-женат). Красавица спешилась с коня, возвела курок на загнанного и истерзанного собаками зверя( в этот момент Леруа, которого отец брал на охоту в качестве помощника, подумал, что она не дурна, но губы ее слишком полны и занимают половину лица, что было явно не в его вкусе) и нажала на курок. Конец. Толпа возликовала. И тут в кустах неподалеку раздался странный хруст. Едва уловимый для хозяина ловли и его шумных гостей. Но хорошо знакомый Леруа и его отцу. Но прежде чем охотники успели что-либо сделать, на поляну вырвался огромный медведь. Это был шатун. Лютый, не соображающий ничего хищник. Возможно, он отдыхал где-то поблизости, но стрельба, крики и запах крови всполошили его.
Девушка закричала. Компания так же поддалась панике. Кто-то пришпорил коней. Кто-то просто начал орать. Все напрочь позабыли про свои ружья. И красотке мог прийти весьма жестокий конец, если бы внезапно между ней и медведем не появился Либер. Зверь мгновенно завалил его, но у охотника был нож, которым тот проткнул чудовищу глаз. Раздался дикий, неестественный вопль. Медведь вскинулся над телом человека, и в этот миг прогремело несколько выстрелов. Одна за другой пули изрешетили мощную тушу. Медведь взвыл и упал замертво. Участники охоты встали в оцепенении. Даже девушка перестала визжать, а так и осталась стоять с нелепо раскрытым ртом. Все посмотрели на стрелявшего. Это был Леруа. Его несколько четких
Прошло немало времени, прежде чем тело Либера смогли извлечь из-под тяжелой медвежьей туши. Через пару дней старый охотник умер от заражения крови.
Так Леруа стал полноправным приемником своего отца. Главным охотником в Жиле. Владельцем доходного дома. Членом городского совета, собранного я из самых уважаемых людей. И все это еще не достигнув восемнадцати лет.
****
Для полного счастья не хватило лишь жениться на девушке, сны о которой заставляли его просыпаться мокрым вот уже четыре года.
И эта победа тоже далась ему. Правда не столь скоро, как многие другие.
Леруа снова посмотрел на брошку. Красавица на ней была чем- то похожа на Аннабель. Такие же холодные, ровные черты. Жаль, что он не помнил названия таким штукам. Иногда он даже завидовал жене, что та может спокойно проводить время с книгами. Впрочем: вот и она.
Аннабель вошла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
– Леруа. Мне надо тебе кое-что сказать,- очень серьезно сказала она.
– Ты беременна?- резко обернувшись на жену, спросил Леруа первое, что было у него на уме. И тут же пожалел о своих словах.
Аннабель побледнела и губы ее сжались в одну тонкую линию.
– Нет.
– Нет?- как болванчик повторил за ней Леруа.
– Послушай, если это все, что тебя волнует, то нам не о чем говорить,- холодно заявила Аннабель и вышла из комнаты.
20
Все прошло неплохо. По крайней мере лучше, чем можно было представить. Лучше, чем представлял себе эту встречу Эдуард. Аннабель не испугалась. Скорее она была удивлена. Непостижимая девушка...Ранее он никогда не встречал людей, подобных ей.
– Наверное потому, что до этого ты больше привык смотреть девушкам под юбки, чем интересоваться их внутренним миром,- едко сказало второе я Эдуарда.
– Вовсе нет. Просто Аннабель не такая, как все,- ответил Эдуард.
– Ты уверен? Она жена этого грубого охотника. Скажи, как может твой ангел и идеал жить с таким человеком?
Эдуард хмыкнул про себя. Он отчетливо понимал, что идеализирует некоторые качества Аннабель. И все же: она была первым человеком за многие годы, кто не бежал от него, крича во все горло.
– Так или иначе, ты не получишь красавицу, пока рядом ее муженек,- продолжал внутренний голос.
От одной этой мысли Эдуард похолодел. Признаться честно, он мало представлял, что будет делать дальше. Да, Аннабель установила с ним теплые, даже дружеские отношения. Он знал, что во многом она заинтригована им. Даже сейчас- при их встрече, Эдуард сумел сохранить часть загадки, сказав лишь, что был проклят, но утаив за что. И он явственно видел в глазах Аннабель две вещи: жалость и интерес.
И над обоими этими чувствами можно было хорошо поработать. Интерес должен был связать ее с Эдуардом. Женская же жалость зачастую перерастает в нечто большее.
– Отличный план. Но, опять же, что мы будем делать с охотником?
Эдуард задумался. Сколько сотен раз он обещал себе не слушать этот голос? И каждый раз- слушай он его или нет- голос оказывался прав.
Что делать с девушкой, обремененной узами брака? Заклятье должна была разрушить любовь. Но разве такая любовь не измена? А если так, то ее вряд ли можно назвать "чистым и светлым" чувством.