Жена палача
Шрифт:
Теперь мне были видны только его затылок и краешек маски, а мне хотелось видеть его лицо. Без маски.
– Прикоснулась, - призналась я, - но сон сразу закончился. Было очень обидно.
– Мне повезло, - пробормотал он.
– Что? – я не поняла, почему ему повезло из-за того, что мой сон прервался.
– Это всё? – спросил палач, не ответив мне. – Или было еще что-то?
– Было. Еще мне снилось, как вы несете меня в постель, как расстегиваете на мне рубашку… И я чувствую тепло вашей руки, вот здесь… - я
Палач быстро оглянулся и снова уставился в огонь.
– А потом вы… - я замялась, не зная – рассказывать ли сон до конца, но потом решилась, - а потом вы поцеловали меня. И это было чудесно.
Мне показалось, что мастер Рейнар простонал сквозь зубы, и этот стон вернул меня из страны сновидений в мир людей.
– Что с вами? – спросила я встревожено. – Вам плохо?
– Нет, но теперь - уходите, - сказал он
Наверное, действие глинтвейна закончилось, потому что мне стало холодно. В голове было пусто, как в медном котелке, и я с ужасающей реальностью поняла, что наговорила слишком много лишнего.
– Почему я должна уйти? – спросила я шепотом.
– Потому что вам надо вернуться домой до начала сумерек, - ответил он, не глядя на меня и вороша кочергой в камине, хотя поленья и так горели дружно.
– Только поэтому?
Он замер, потом вздохнул, откладывая кочергу, и обернулся ко мне вполоборота.
– Не только поэтому, форката.
– Какая же еще причина?
– Потому что до этого дня мне никогда не было трудно держаться подальше от женщин, - произнес он негромко, но очень четко.
– А вы держитесь от них подальше?
Тут он посмотрел на меня:
– Вы испытываете мое терпение?
– Нет, - поспешно заверила я его. – Просто интересуюсь.
– Зачем плодить такую кровь, как у меня? – ответил он без обиняков.
На это мне нечего было возразить, но я набралась смелости и спросила еще кое о чем. О том, что мучило меня уже давно:
– Говорят, вы не только берете налог с проституток, но еще и… принимаете уплату натурой…
– Говорят, что я сплю с проститутками? – он впервые усмехнулся. – Чтобы через год-два сдохнуть от заразной болезни? Или прятать отвалившийся нос под серебряной маской, как делают многие господа?
Помимо воли, я уставилась на его маску, и это окончательно его рассмешило.
– Мой нос на месте, - произнес он весело. – Хотите проверить?
– Да, - прошептала я с придыханием.
Он поднялся и подошел ко мне, и я тоже встала ему навстречу. Сейчас он снимет маску, и я увижу…
– Закройте глаза и ни в коем случае не открывайте, - сказал он уже без тени улыбки.
– Обещаете?
Я кивнула и послушно закрыла глаза.
Сначала я услышала шорох, потом тихий стук – будто что-то положили на стол, а потом палач взял меня за руку и подвел мою ладонь к своему лицу.
Он, действительно, снял маску. Я коснулась его подбородка, щеки, и нос был на месте – прямой, с крепкими ноздрями. Я не удержалась и погладила мастера Рейнара по щеке.
Как в моем сне, я слышала дыхание палача – прерывистое, тяжелое, и это взволновало меня сильнее любого сновидения.
– Можно я открою глаза? – спросила я тихо.
– Нет, - он сказал, как отрезал, и отошел от меня. – Теперь можно.
Я открыла глаза и увидела, что он уже в маске, завязывает кожаные тесемки на затылке.
– Вам пора, форката, - напомнил палач, и я только покорно кивнула. – Придется вам пройтись пешком, я отдал коня на зиму в деревню, мне нечем кормить его зимой.
– Это не страшно. Именно так я и пришла сюда.
– И я проводил бы вас до ворот города, - продолжал он, - но вас не похвалят за это.
– Не надо провожать, я и сама…
– Провожу вас до поворота и буду смотреть, пока вы не войдете в город, - перебил он. – Так буду спокоен, что с вами ничего не случилось.
Надев шубу, повязав платок и повесив пустую корзину на сгиб руки, я смотрела, как одевается палач, натягивая полушубок, шапку, обувая войлочные сапоги. Движения его были резкими, и он избегал встречаться со мной взглядом.
– Я рассердила вас, - произнесла я с раскаянием.
– Нет, не рассердили, - он покачал головой. – Я счастлив, что вы пришли ко мне, форката Виоль. Но больше не совершайте подобных безумств.
– Все же вы недовольны. Прошу прощения за нескромные вопросы. Мне не следует спрашивать вас о таком личном, но… - я замолчала, закусив губу.
– Вы можете спрашивать меня обо всем, о чем вам захочется узнать, - сказал палач, надевая рукавицы.
– Есть ли у вас, - начала я, подбирая слова, - есть ли кто-то… какая-то женщина, которая…
Палач избавил меня от мучений и сказал:
– Хотите знать, есть ли у меня любовница? Нет.
– Правда?.. – спросила я тоненько, и не узнала своего голоса.
Палач усмехнулся, застегивая кожаный пояс поверх полушубка. К поясу крепился охотничий нож в кожаных ножнах:
– Но вряд ли вы поверите. Вам же, наверняка, рассказали, что Сартенский палач ненасытен в своей животной страсти.
Я невольно покраснела, и мастер Рейнар рассмеялся:
– Значит, угадал.
Только смех его был невеселым.
Мы вышли из дома и пошли вниз по холму. Я проваливалась в сугробы через шаг, и палач забрал у меня корзину и всякий раз предлагал мне руку. Я опиралась на его локоть и думала, что нет крепче и надежнее поддержки.
- Я не верю тому, что говорят, - сказала я, когда мы почти добрались до подножья холма. – Про животные страсти – тем более. Вы кажетесь мне человеком, который знает, что такое добро, а что зло, и строго придерживается законов.
– Возможно, вам это просто кажется, - ответил он.