Жена по заказу
Шрифт:
– Ну, положим, она сама ушла от него…
– Это она так говорит?
– Ну, в общем, да… Если она так хорошо знает себя, могла предположить, что не пара ему. Плохая хозяйка, плохая мать…
Я заткнулась, но было уже поздно.
– Я тоже плохая мать, и это пугает меня больше всего на свете, – грустно сказала она.
– Яночка, ты не читала или не смотрела фильм по Генри Джеймсу «Поворот винта»?
– Нет. А что?
– Там такая странная ситуация. Молодая, умная, очень профессиональная гувернантка устраивается в замок учить двоих детей, мальчика и девочку.
Вот гувернантка находит письмо из школы, в котором директор сообщает, что такой испорченный мальчик, как ученик нашей гувернантки, не может посещать школу по причине своих пороков. И это даже не воровство, а что-то худшее.
А потом идет борьба гувернантки с призраками людей, растливших ее воспитанников. Зло кичится, эта дьявольская гордыня внушает им, что они победят, но кого-то из детей гувернантка спасает…
Может, в прошлом Кирюши были такие вот призраки, потому тебе и не справиться? Ты воюешь с ними, а это трудно и требует массу времени.
– Вы рассказываете мою историю, Евгения Ивановна. Один в один. Если я умру, я стану таким призраком. Я, моя мать… Отца, слава богу, мы отсекли. Вернее, он сам не счел нужным.
– Зачем ты так, Яна? Ну зачем?
– Не волнуйтесь, я подальше держусь от Кирюши, зная, что я плохая мать. Но я хочу быть хорошей.
– Ты очень хорошая, Яна. И умная. И прекрасная жена.
– Ага, жена!
Мы обе расхохотались.
– Я ничего не читала. Дайте мне этого Генри Джеймса, если он у вас есть.
– Он есть у вас в доме.
– Вот видите, все есть в доме, а я не могла разгадать фамилию отца пушкинской Татьяны в кроссворде. Я не читала Достоевского, Гоголя, Толстого, Чехова. Я их всех путаю.
– Каждому свое. Есть люди, про которых только и можно сказать, чтобы уж лучше они и не читали. Я вот не хожу в оперу и равнодушна к классическому балету. И что теперь? Вешаться?
– Да уж. Иногда лучше не читать, а то ведь я читала и знаю наизусть… Асадова.
– Эк тебя!
– Вот именно.
– Однако раз уж мы начали, я хочу до конца понять, что ты думаешь о деле моей подруги.
– Да тут и думать нечего. Красавица-кинозвезда попадает на курс, где, в общем-то, пока только что вылезшие из детских штанишек школьники. В нее влюбляются все, кроме Никиты, так?
– Ну так… А куда ты денешь Шевченко?
– Шевченко такой же, как и все. И он на свой лад влюблен в Ирину. Но на фига он Ирине?
И она поворачивает стрелку его любви с себя на Сорокину.
– Но как это можно сделать?
– Вы что, не в курсе, что есть люди-манипуляторы? Она могла придумать Сорокиной папу-адмирала, алмазов пламенных в
Да, я могла это представить. Надо мной самой был проделан такой опыт. Милая шутка в стиле Ирины, настолько милая, что мне из гордости пришлось сделать вид, что я ничего не поняла и не заметила. А ведь я была не девочка-первокурсница.
Да и сомнения были, еще какие.
– Но почему потом Шевченко возненавидел Алю?
– Да потому, что все оказалось не так. Ни папы, ни алмазов, ни знаменитости на хвосте.
– Аля была и без того интересным человеком, не чета своим однокурсницам.
– Инте-инте-интерес, вылетай на букву эс! Интерес! А есть еще слово «интересант». Оно очень старое, и я жутко хохотала, впервые услышав его. Однако интересанты интересуются деньгами и больше ничем.
– У Ирины тоже ни фига не было!
– Зато она многое обещала в будущем. Да и нетрудно предположить, что дурак Шевченко считал ее гениальной, долгоиграющей звездой. Все-таки времена были другие и кубышек с «баками» ни у кого не было.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что книжка на борту…
– А кто еще?
– Но как? Даже если предположить…
– Предполагать нечего. Ирина – стукачка.
И разговор про «черные списки» она услышала в гэбухе, где ее ангажировали. Ей объяснили, что других фильмов с ее участием не будет. Предположим, режиссер наломался с ней и в этом, а все другие поняли, что кина не будет. Ее сдали в Театральный. Но там у нее началась большая паника, театр еще труднее, чем кино. Она смылась на искусствоведческий и сразу после вуза получила работу, так?
– Так. Ее взяли литсотрудником в театр.
– Она написала хотя бы одну статью?
– Нет.
– И до сих пор сидит в этом театре?
– Да.
– И пьет?
– Да.
– Что вы после этого еще можете думать?
– Но... как у нее оказалась книга? Как она снюхалась с людьми, которые мучили Сашу? Ведь гэбуха не знакомит своих осведомителей.
– Это были ее личные знакомые. Она написала сценарий, хата для такого рода дел у нее была – вот и все.
– Но за что?
– За то, что ваша подруга не умерла, не спилась, не покончила с собой после того, что наворожила ей Ирина. А тут муж, да еще какой! Ваш мент прав – не станет ГБ, да еще на излете, делать такие глупости и трогать известную женщину, а не какую-то прошмандовку, которую поймали в гостинице с иностранцем.
Все это ударило меня как обухом по голове. Я чувствовала, это была правда. Ни трещины все разъедающих сомнений, ни не правды в характерах.
Другое дело, что Аля в это никогда не поверит.
– И еще у меня возник вопрос, – продолжала Яна, – а потом и ответ на вопрос: кто наехал на бывшую жену Сакена? Так странно наехал, дал месяц на сборы денег, потому что знал, кто будет платить. И знал также, что у этого человека деньги работают, а не лежат в чулке.
Тут уж мне захотелось показать, что и я не дура, ведь это же очевидно: кто?