Жена по заказу
Шрифт:
Явно не пил, а просто вылил на себя немного. Ныл, что опаздывает. Как-то получилось, что собеседником выбрал меня. Потом речь зашла о том, что не нанять ли нам машину до Петрозаводска. Я сказал, что пустой, как барабан. Он великодушно предложил подбросить для компании. Ну тут встрял еще один пассажир и стал набиваться нам в компанию.
Наш киллер оказался очень нервным и обозвал собеседника козлом. Парень, на счастье киллера, оказался наивным и на козла обиделся не по всей программе… Ну а тут меня подвело
Я усмехнулся, и этот зеленка понял, что я все понял. Я забыл, какие сейчас бывают отморозки, и уж никак не думал, что он посмеет вот так, прилюдно… Но по его глазам я понял, что он решился… И тут немного ударился в панику. Вначале нашел глазами Наину, потом… Господи, бывает же, буквально в десятке метров увидал капитана Серегу с другом Петей. Крикнул им. Ну отморозок пырнул меня от души…
– Куда?! – как бешеный заорал я.
Сакен, продлевая удовольствие, спокойно ответил:
– Куда-куда, в брюхо. Так что учти на будущее – я покойник. – Потом весело рассмеялся. – Я все-таки надел на себя ту штучку, которую ты рекомендовал. Уже в вагоне. Мне, видишь ли, показалось, что в вагоне едут те люди, с которыми мы не поладили на Онеге. Вряд ли бы они меня узнали, но береженого Бог бережет.
– И Роза…
– И Роза приехала к Громову, чтобы забрать ребенка на похороны папочки.
– А вдруг он бы захотел поехать с ней?
– Она наплела, что день неизвестен, а похороны в Питере. Мол, потом даст телеграмму.
– Ты думаешь, она смогла так соврать? Чтоб комар носа не подточил?
– Если ей надо, она может соврать все что угодно.
– А тебе никогда не приходило в голову, что Роза любит его? И из вас двоих выберет его?
– Знаешь, Леха… – Сакен задумался грустно, потом, словно вспомнив кое-что, сказал:
– Знаешь, Леха… Все эти слова… «любит»… «любовь», «ненависть». Все эти слова для детей, столичных деятелей вроде нас с тобой и для любителей кинематографа. Это в Питере, попав к Алину компанию, Роза трещала с бабами про любовь.
А на самом деле она жила среди пьяни, рвани, зеков и отморозков. Жила там, потому что любила деньги и хотела быть «как все». А все покупают вещи и не травятся от несчастной любви. Она и мне пыталась уже после развода вешать лапшу на уши, что у них с Громовым амуры. Но это были враки.
– А вдруг не враки?
– Вот бедный Громов тоже понадеялся, что это не враки. Потому он и решил отстрелить меня и заодно стать хозяином моих денег.
Вроде бы Сакен говорил то, что думал, но какой-то частью своей души все же сомневался, правильны ли его домыслы и выкладки. Он же помнил тот разговор со мной, когда я заподозрил Громова.
Сакен тогда на все сто процентов был уверен, что Громов не поднимет руку на того, кого однажды спас. Это был общечеловеческий закон. И это был закон для Громова, того Громова, нищего, веселого, красивого,
Что-то такое ему вспомнилось, какой-то разговор то ли с Алей, то ли с Егором или со мной. А может, мы разговаривали между собой. И какой-то термин... ах да… «групповые люди». Видимо, наша компания выработала термин для обозначения тех, кто подчиняется закону: «какова власть – такова масть». И свои пороки они несут как знамя, знамя " современности. И вот индивидуалист Громов оказался таким групповым человеком, а интернационалист и коллективист Сакен групповым не был. Все же не был, несмотря ни на что.
Что же касается Розы… Что ж... для друзей и знакомых Сакена она была жирной наживкой, только ленивый не посмеялся бы над ней и не пнул ее походя. Однако никто из них не оценил ее тихого ухода, того, что она рванула когти из Питера, прекрасно понимая, что там она – чужая. Какие бы глупости ни болтала Роза, вела она себя весьма трезво и правильно. Она поняла, что выиграть свою жизнь сможет только на своей территории. Кроме того, она первая угадала, что Громовых уже два – прежний н теперешний.
«До-ре-ми-до-ре-до!» – пропел звонок.
Я достал пушку и пошел к дверям. Сакену почему-то стало безумно смешно.
– Это прачечная? – раздался из-за двери голос Розы.
– ..уячечная, – ответил я и с пушкой наголо открыл дверь.
Разумеется, Роза была одна.
Сакен почувствовал, что его отпустило.
Что же, он теперь всегда будет так радоваться, если его не предадут? Но тугда надо поклясться, что и сам никого не предашь.
Розалинда была шикарна и просто упивалась ролью шпионки из американского комикса.
– Мальчики! – с порога заговорила она. – Вы ни за что не поверите, но он чуть не изнасиловал меня прямо при ребенке. Ну прям с ходу чуть не завалил!
– А ты чего ж растерялась? – подначил я.
Розалинда сделала умное лицо, которое почему-то было самым глупым в ее мимическом арсенале.
– Ну как ты можешь, Алексей! Я ж понимала, что это нельзя… А с другой стороны, я понимала, что ни в коем случае не должна показать ему, что он мне до фонаря. Я ведь вдова и приехала за ребенком. Я даже пару слез выдавила.
– Розина, ближе к телу. Как он себя вел и что говорил? – опять пришлось прервать ее мне.
– Но я же и говорю… Он набросился на меня.
– Да любит он тебя, любит до смерти! – заорал я.
– Дай мне сказать, или я обижусь. Насчет любви обратись в бюро сексуальных услуг. Дело в том, что до этого он ко мне никакой любви не проявлял.
– А ты, Розанна?
Она потупилась, потом по-дурацки хихикнула:
– Я его провоцировала. Женщина никогда не может примириться с тем, что бывший любовник ее разлюбил. А он прикидывался шлангом.