Жена Сатана
Шрифт:
— Это зачем это? — промямлила она, будучи в недоумении, когда увидела, как я раздеваюсь.
— Принимать душ придётся вместе, иначе мне после тебя горячей воды не хватит. — ответил максимально сухо и залез в душевую кабинку.
Эльвира сопела от недовольства, явно не желая делить со мной воду и столь маленькое пространство небольшой душевой. Сопела как злой енот, но отвернувшись от меня всё же раздевалась, маня своим аппетитным задком.
— Ты не взял полотенце, учти, своё я тебе не дам. — буркнула она, встав рядом и закрыв дверь душевой.
Я включил воду и сразу пошла тёплая, Эльвира всячески крутилась
— Может выйдем? Я боюсь, что она развалится… — выдохнула Эля мне в губы, когда я уже был готов и хотел подхватить её под бёдра, чтобы взять, прижав к стенке.
— Можно. — согласился, но прежде чем выйти снова поцеловал её.
Не было ничего слаще, чем целовать её после сна, она была такой милой и мягкой ещё не проснувшейся и от того нежной.
Вышли из душевой, я успел отключить воду, всё же сполоснуться хотелось, а вода и правда могла кончиться, набирать её и ждать пока нагреется не хотелось.
Эльвира повернулась ко мне попкой, и маняще прогнула спинку, опираясь о раковину. Переглянулись с ней в зеркале, и я увидел карий взгляд любимых глаз полный нежности и желания. Но отметил вовсе не это, а то, что такой взгляд у Эльвиры я ловил нечасто. Только в моменты примирений после наших ссор.
Вошёл в неё медленно с замиранием дыхания и сердца улавливая от неё первый тихий стон, будоражащий получше всякого порно. Как и прежде Эльвира оставалась моей порнофеей и никому её не переплюнуть, никем её не заменить, даже мысль об этом была неприятна. Пальцами касался её кожи прохладной от остывших капелек воды, вызывая в ней ещё большее возбуждение. Наблюдая в отражении как она закусывает губу и от этих прикосновений. Но скоро потерял всякий контроль, прижимал к себе одной рукой под мягкий животик так, что был в ней на максимум. Другую руку утопил в волосах, не больно потянув к себе, ловя зубами нежную шею, едва сдерживаясь от болезненного укуса.
— Сожрал бы тебя, стерву. — признался тихо.
Мы не выдавали себя и звуком, тот первый стон Эльвиры, сорвавшийся с губ, был единственный, и эта вынужденная тишина лишь делало ощущения от секса мощней. Невозможность выплеснуть энергию в звук, вынуждала тело дрожать, пуская по клеткам сладостный ток. Любое его прикосновение и действие проносилось по коже желанием, распаляя сильней. Желание заполнить всю, стать одним целым, дотянутся до губ и в какой-то момент это получилось. Поцелуй был словно замерший во времени, нежный, лёгкое касание губ и изредка языками, но сам факт, что наши губы соприкасаются… Этого было достаточно, этого хватало чтобы дышать. И я входил так глубоко и быстро до дрожи любимого желанного тела, до моей дрожи. Прижался к Эльвире, уткнувшись носом в её шею, не хотел отпускать, словно чувствовал, сейчас отпущу и всё станет как прежде.
Ничего не изменится.
Глава
Эльвира
— Теперь в душ? А то не успеем, кому-нибудь обязательно понадобится в ванную. — спросила у мужа, более-менее отдышавшись от такой страсти.
Хотелось ещё помолчать и в тишине насладиться крепкими объятиями Кости, но одна ванная на кучу народа ещё то удобство, хотя, спасибо хоть, что она в принципе здесь есть.
— Да. Пожалуй, стоит поторопиться, ещё холодный кофе гадость такая. — со смехом ответил супруг, разворачивая и целуя меня вновь.
Я уже подумала, что всё, все эти разговоры о разводе в прошлом и мы больше к ним не вернёмся. Стопроцентный мир был налажен, я так решила, но мы это не обсудили с Костей. Просто приняли вместе душ, и я даже поделилась с мужем полотенцем. Но кое-кто вскоре внёс коррективы в мои мысли.
Костя отошёл после душа переодеться, я же, сидя в махровом халате на кухне пила кофе, сваренный Ксенией Александровной. Наслаждалась этим терпким вкусом, уж что что, а кофе Костина бабушка варила отменный, и я видела в этом тот мизерный плюсик в моём нахождении здесь. Конечно, одной побыть в этом доме было нереально, но я ждала мужа, а не Танечку.
— Ой, кофе пьёшь, я тоже буду. — и эта сучка потянула по столешнице своей наглой ручонкой чашку кофе, приготовленную для Кости.
— Приготовь себе другой, этот для моего мужа. — не упустила момента напомнить ей, что я тут не абы кто, а всё-таки Костина жена.
— Так вы же разводитесь. — надменно произнесла она и бесцеремонно отпила из Костиной кружки, его кофе.
— Кто тебе сказал? — ну, кто, кроме Кости, мог ей сказать?!
Их с Костей встреча была столь милой, естественно это он ей сказал! Чёртов болтун!
— Костя. — ехидно ответила эта сука, я держалась лишь тем, что представляла, как хватаю её за волосы и бью головой о столешницу.
О каменную столешницу. Её тупая черепушка бы этого не выдержала, кровища, возможно, даже мозги, а потом полиция, суд и сто пятая статья. Какой кошмар! Спаси и сохрани святая конституция!
Мысленно перекрестилась, отпила кофе, тут и муж на пороге кухни появился.
— Твой кофе выпила Танечка. — сообщила ему голосом, сочащимся приторностью, — Пойду к ужину переоденусь, не в халате же за столом сидеть, вон Татьяна, как разоделась. Словно на свидание. — да-да именно так она расфуфырилась!
Мымра!
— Ничего страшного. Халат тебе идёт, можно и так. — Костя потянулся ко мне, но я ловко увернулась от его рук.
— А куда ещё наряжаться? — удивлённо хлопая глазёнками эта сука корчила из себя невинную овечку, — А кофе, я Костику новый сделаю. — её улыбка в моём воображении вмиг стала беззубой и страшной, этим и удовлетворилась, выйдя с кухни.
В комнате я заметалась как зверь в клетке. Меня просто разрывало на мелкие кусочки внутри, от тоски, от гнева и ещё десятка чувств. Хотелось собрать вещи и сбежать с этой пасеки хоть вплавь, но жажда утереть нос этой суке была сильней, к тому же бежать я не могла. Уже вечерело, как днём-то плыть по реке неясно, а в сумерках тем более для меня было невозможным. Так и выходило что эта пасека для меня словно клетка!