Жена скупого рыцаря
Шрифт:
«Дом нежилой наполовину, — вспомнил он. — А это значит, что где-то должен быть проход под вторую, заброшенную часть».
Узкий проход между овощными ящиками заканчивался тупиком. Деревянная обшивка стен выглядела совсем древней, а доски, перегораживающие тупик, тоже были старыми, но не настолько.
«Перегородка появилась здесь позже», — решил Ювелир и приблизил к доскам пламя зажигалки. Оранжевый язычок юркнул к щели, и киллер постучал пальцами по дереву. Звук получился сухой, легкий,
Ювелир погасил огонь, переложил оружие за пояс брюк и, оперевшись руками о борта ящиков, что было сил обеими ногами врезался в стену.
Хватило одного удара. Доски разломились, и их остатки киллер убрал руками.
Запах гнилья и мокрой земли говорил о полном запустении этой части дома. Потолок опасно провисал над головой. Освещая путь огнем, Ювелир искал выход. Держа зажигалку у потолка, убийца ждал, когда пламя дернется.
Наконец язычок уверенно взял курс на прямоугольный вырез в потолке.
Ювелир вернулся к сломанным доскам, выбрал самый крепкий и длинный обломок и ткнул им в люк. Раз, второй… и утопленная временем в пол крышка подпрыгнула и ушла вверх.
Несколько заноз обожгли пальцы и ладони убийцы, но, не обращая внимания на боль, Ювелир отбросил в сторону измазанную кровью доску, подпрыгнул и зацепился руками за края лаза. Рывок. Послушное тренированное тело взметнулось над провалом…
Внутренности дома встретили Ювелира кромешной мглой. Закрытые ставнями окна не пропускали лунный свет. Не доставая зажигалки, осторожно двигаясь вдоль стен, убийца нашарил ручку комнатной двери. Она была незаперта.
На полу в сенях во множестве валялись какие-то вещи. Опасаясь еще одного падения, Ювелир чиркнул кремнем зажигалки и осветил помещение, забитое хламом. Словно собираясь к переезду, в сени вынесли сундуки, чемоданы, стопки перевязанных бечевкой книг, всюду валялись старые сапоги и пыльные калоши.
Киллер обошел свалку и приблизился к входной двери. Если она такая же основательная, как на половине Галины, выходить придется через окно. Впрочем, штабели кирпича, помнится, лежащие у крыльца этой части дома, давали надежду на то, что в этой половине строения все давным-давно сгнило. Стройматериалы завезены не случайно — дом собираются перестраивать.
Толкнув дверь плечом, Ювелир услышал, как жалобно скрипнули петли в старом дереве, на голову посыпались трухлявые щепки… Зажав пистолет в правой руке, Ювелир подпрыгнул словно мячик и сильным точным ударом снес дверь с петель.
В сени ворвались свежий влажный ветер, стрекот кузнечиков, лай собак и слабый свет луны. Перешагнув рухнувшую дверь, убийца вышел на крыльцо. От первых его ступенек, огибая дом, шла полузаросшая узкая тропинка. Прикрытые толем груды кирпича белели неподалеку, где-то за ними или в траве мог скрываться враг. Враг, которого Ювелир недооценил дважды. Сначала
Шагая по скользкой от дождя тропинке, оглядываясь и прислушиваясь, Ювелир пытался дать Учителю беспристрастную, справедливую оценку. Был ли качок профессионалом? Если исключить фактор внезапности, справился бы Ювелир с противником в открытом бою? Хотелось верить, что да. Но проверять этого Ювелир не станет. Только в штатовских боевиках антигерой и чудо-полицейский откладывают в сторону оружие и честно молотят друг друга кулаками. В реальной жизни все решает один выстрел.
Джип по-прежнему стоял мордой к окнам, только фары были выключены и задняя дверца приоткрыта. «Надеялись удрать», — усмехнулся Ювелир и зашел в дом. Там, в сенях под вешалкой, лежит оставленный фонарик.
Людей в доме не было. Перевернутый стол стоял почти у порога, подпирая своей тяжестью люк подвала. Ювелир взял фонарик и вышел на улицу.
Обшаривая лучом заросли травы, убийца искал тропинку, сломанные стебли, листья без капель дождя. Если следовать логике, люди должны были либо бежать к соседям, либо прятаться в одном из заброшенных строений.
Заросли бурьяна и крапивы ровно, словно гладь воды, окружали два заброшенных дома. Во дворах соседей не брехали, не беспокоились собаки. Ювелир вышел на дорогу. Прошивая деревню, она шла от леса через поля и заканчивалась у огромного покосившегося сарая.
Куда бы пошел он?
К людям? Но молчат собаки. Деревенские шавки не обучены сидеть тихо, они хорошо чувствуют беспокойство своих хозяев и поднимают лай, едва в ворота заходит чужак.
А Учитель и Серафима были здесь чужими.
Значит, сарай.
Найдя в кармане куртки ключи от джипа, Ювелир сел за руль и медленно, ища следы, поехал к темному, возвышающемуся, словно замок с привидениями, сараю.
По обочинам дорога густо заросла высокой травой. Но в отличие от стоявшего в неприкосновенности моря травы у домов здесь бурьян рос клоками и островами. Если бы не страх наткнуться брюхом машины на груду собранных с полей булыжников, Ювелир проутюжил бы обочину. Сначала правую, а обратно левую, надеясь, что из-под колес, как куропатки, вспорхнут испуганные женщины.
Но джип убийце был еще нужен. Разыскивать сбежавших удобней и безопасней на колесах. Вывозить тела на «Фольксвагене» Галины — тяжкий труд, Учителя наверняка придется к багажнику привязывать, внутрь здоровяка не запихнешь. И еще. Где-то в глубине души Ювелир побаивался, что Гальцев не фикция. Вдруг приедет бандит со товарищи? Тогда придется удирать, и быстро. Через поля на мощном джипе Учителя.
У входа в сарай ровно блестела отполированная ливнем земля. Следов на ней не было.