Жена слепого мага
Шрифт:
— Она же недавно подключилась к клановой сети, — напомнил себе боевик. — Не разобралась ещё. Сам позови. Что ты как мальчишка, робкий и трусливый?
Нарядиться нужно. На рассвете. Да, глупо, но не в исподнем же заглядывать в зеркало к любимой женщине? Линней спешно натянул штаны, вдел руки в рукава чёрного мундира. Что-то подгоняло изнутри. Что-то не давало медленно и сосредоточенно застёгивать пуговицы.
— Так, некогда, — бормотал он, выливая на ладонь немного воды из кувшина.
Рот прополоскал, зубы почистил, волосы кое-как
Дурак. Не звала она его. Не дождавшись ответа, уже попыталась бы снова. А в клановой сети тишина. Приснилось, конечно. Рассвет.
Но вдруг что-то случилось? Лучше выглядеть идиотом, чем оставить Софию в беде. Да и какое ему дело, как он будет выглядеть? И так смешон, потому что влюблён по уши.
— София, — сорвалось с языка вместе с мысленной формой заклинания.
Клановая сеть отозвалась. Полетел поисковый огонёк по нитям связей от одного узла-воина до другого. Нашёл её. Образ казался почти осязаемым. Будто она стояла в двух шагах от кровати. Но карманное зеркало в руках Линнея продолжало молчать. От накатившей паники прихватило живот. В клановой сети нет сбоев. Воины молчат в ответ на зов только в одном случае. Когда ещё живы, но уже не могут ответить.
— Не нагнетай, — чувствуя себя сумасшедшим, заговорил вслух боевик. — Разок в жизни промахиваются и самые опытные маги. Давай ещё раз.
Он тщательно, как на учёбе в академии, вывел формулу заклинания. Мысленно послал в сеть, нашёл Софию. Влил неприлично много силы в запрос и позвал:
— София!
Нет, никакой ошибки. Не откликалась хозяйка крошечной клановой метки. Без сознания она. Кто из охраны дежурит в особняке Гвидичи? Или самого Сокола разбудить? Демоны, долго!
— Ивар! — рявкнул Линней в клановую сеть, вцепившись в образ помощника.
Вот так она должна работать. Поверхность зеркала пошла рябью. Заспанный мальчишка, вчерашний выпускник, трясущимися от испуга руками схватился за своё зеркало.
— Да, командир.
— Лекаря в дом Фредерико Гвидичи. Гостевая спальня. Женщина без сознания. Срочно!
— Уже делаю, — пискнул он и разорвал связь.
Портальную арку боевой маг поставил рекордно быстро. О правилах вежливости помнил, дальше специально отведённой для перемещений комнаты точку выхода не вывел. Темно там было. Задёрнутые на ночь шторы никто не открывал. Хоть в чём-то повезло. Слуги не будут путаться под ногами.
По коридорам дома Сокола боевой маг шёл быстро и бесшумно. Хвала духам предков, дверь не заперта. Линней взялся за ручку, выдохнул и досчитал до трёх. Пусть он будет паникёром-параноиком, пусть ошибётся.
Но София лежала на кровати с той серовато-землистой бледностью, какая бывает только у мертвецов.
“Бездна, за что?”
Живот от страха больше не сводило. Всё тело окаменело, пришлось подтолкнуть себя в спальню. А потом ноги сами понесли. Кровать широкая, Линней забрался на неё и почти распластался над Софией. Дыхания не слышно. Вена на шее едва бьётся. Пока разбудят лекаря, пока он оденется, возьмёт саквояж и пойдёт… Демоны так любят забирать жизнь на рассвете. Будто те, кто отправляется к ним навеки, яркого солнца над головой уже не заслужили.
— Душа моя, — прошептал Линней, крепко сжав её руку. — Очнись.
По щекам не бил, но кожу на предплечье щипал до красноты. Никакого отклика. Заклинание-диагност в её теле разливалось пульсирующим багровым свечением. Сердце перестало держать ритм, замедлялось.
— Отдай мне, — простонал он. — Отдай свою боль.
Почему духи молчали? Почему не защитили её? В прошлый раз был пикник на поляне, толпа людей вокруг. Дерево, под которым она сидела. И размытые силуэты рядом.
“Ты возьмёшь её боль?”
— Да! Я готов, отдайте. Всё заберу! Сдохну, если потребуется. Только отдайте.
Но духи не слышали. Пальцы Софии похолодели, биение пульса исчезло. Заклинание-диагност сходило с ума. Ещё мгновение — и растает. Жизнь уйдёт, ему станет не за что цепляться.
— Отдайте, — упрямо повторил Линней.
Своего дыхания уже не хватало, в груди разливалась свинцовая тяжесть. Что толку от тысяч заклинаний, которые знал? Времени не осталось. Душа сидела птицей на груди Софии и расправила крылья, чтобы улететь.
— Отдайте. Я признаю нашу связь и готов делить всё. Любую боль, тьму и саму смерть. Моё тело принадлежит ей. Софии. Мой магический резерв принадлежит ей. Я соединяю наши души. Пусть поток идёт через меня. Прямо сейчас.
Её веки не вздрогнули, бескровные губы не шевельнулись. Но стало плохо самому Линнею. Голова закружилась, из лёгких выбило воздух. Да, стало так плохо, что захотелось кричать от радости. А тонкая вена на запястье Софии снова забилась.
Глава 23. “До чего же ты не вовремя, брат”
Беду не удержать в тайне, как не удержать в берегах разбушевавшееся море. Шепотки слуг, топот ног и приглушённые разговоры охранников лавиной затопили особняк Гвидичи. Прибывший лекарь щедро раздавал указания. Все, кто мог помочь, уже помогали, но толку не было. Жизнь чудом держалась в хрупком теле Софии. В сознание она не приходила. Послали даже за Этаном, делавшем вчера татуировку, и вот его Сокол пошёл встречать лично.
Портальная арка осветила тесную комнату для перемещений. Клановый маг выглядел так, будто своими руками только что задушил младенца.
— Ведьминское Пекло! — выругался Сокол. — Что тебе написали в письме?
— Что София присмерти. Из-за моей татуировки, — медленно, практически растягивая слова по слогам, ответил Этан. — Я проверял краску на себе. Колол в руку и следил за реакцией кожи. Она не ядовита. Да, пигмент чёрный, а не белый. Но вот. Посмотри. Всё в порядке.
Младший Гвидичи махнул рукой, чтобы не закатывал штанину.