Жена тьмы
Шрифт:
ГЛАВА 6
Отшлепанная задница красноречиво напоминала о себе и моей глупости в стремлении поведать своему мужу правду о его брате. Вот не зря говорят, молчание золото, а умение держать язык за зубами — благо. Так нет же, где там. Я его катастрофически распускала по поводу и без. Вообще не осознавая, что сама творю и вытворяю. Теперь мне наглядно объяснили, позволив прочувствовать всю глубину мудрости наших предков. Нет, чтобы замолчать и невинно похлопать глазами, зачем? Я добилась того, что принц отшлепал меня самым позорным образом, а я при этом готова была сама умолять его о большем.
Вот не зря мама меня предупреждала, что чем сильнее маг, тем притягательнее он для меня будет. Вейна хотелось облизать всего целиком,
Нет! Хватит! Айса, возьми себя в руки и не позорься перед нормальными людьми, а уж, тем более, перед собственной родительницей. Жена тьмы называется, перед первым же сильным магом на задних лапках начала скакать и хвостом вертеть. Такое поведение не красит молодого специалиста с даром некроманта. Да, боги, кого я собственно пытаюсь обмануть? Меня к мужу тянет, словно огромным магнитом. Между нами искры так и летают, от этого никуда не скрыться и не спрятаться. Мама четко дала понять, что выбирать не только головой нужно, но и всеми остальными частями бренного тела. А оно сейчас просто вопит о том, что ему срочно нужен наш муж, желательно без лишней одежды и уже вполне готовый к совершению акта супружеского долга, который он мне так ни разу и не возместил. Действительно, вопиющая несправедливость, с которой немедленно надо что-то делать и как можно быстрее.
Сейчас в голове был туман, а в низу живота медленно томилось возбуждение. Я даже не представляла, что такое может быть. Все это сводило с ума и пьянило не хуже, чем крепкое вино. Любое движение отдавало тягучим волнением и напоминанием о моей глупости. Пятая точка горела огнем и жарким вкусным томлением. Алые полосы от пальцев, небольшие синяки от крепкой хватки отражались в зеркале и дразнили меня, воскрешая в памяти все события прошедшего вечера. Словно уже не прошло пару часов, и я не ворочалась в постели в одиночестве. Нет! Я как будто была вновь в кабинете, на твердых коленях и ощущала, как нежно и невесомо сильные пальцы ласкают покрасневшую кожу ягодиц. Это так пьянило даже трезвую меня.
Ночная мгла медленно опускалась на королевский дворец, укутывая его в свои объятия. Вот почему все не так просто в этой жизни? Зачем судьба постоянно показывает свои кривые зубы, и заставляет нас плясать под страшную арию безумия? Это сводило с ума и заставляло меня лежать, практически не дыша. Не осознавая, что именно происходит, и к чему собственно мне стоит готовиться. Это было ужасно и невыносимо. С другой стороны именно это и заставляло меня чувствовать себя живой. Кровь, бешено бежавшая по венам, позволяла не потеряться в этом бесконечном водовороте событий и эмоций. Они лавиной обрушивались на меня и не давали сделать спасительный глоток онемевшими от страха и паники губами.
Теперь же я ощущала, как под кожей начинают бегать мурашки. Словно магические разряды небольшой мощности, которые стали неотъемлемой частью моей сущности. И такое мне было ощущать странно и непривычно. Я как будто рухнула в бездну и не собиралась воскресать. Вся жизнь в одно мгновение перестала иметь значение. Жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов и неожиданно показала себя с новой, неизвестной для меня стороны. Это никак не хотело укладываться у меня в голове и принимать форму чего-то упорядоченного. Все только сильнее запутывалось и превращалось в клубок неразрешимых проблем и дилемм. От этого не было спасения!
Ночью мне долго не спалось, и я продолжала вертеться с боку на бок. Там, на улице, Дахар поцеловал меня. И пускай это было не впервой, но никогда прежде он не делал этого настолько естественно. Будто имел право, будто поцелуй — самое обыденное, что есть в наших отношениях, будто он позволяет себе подобное десятки раз. И никогда прежде я не отвечала так пылко на его поцелуй, никогда не открывала призывно губ, никогда не ласкала в ответ, никогда не прижималась к его телу настолько тесно. Никогда прежде! Только в этот день, когда целоваться под серым, тяжелым небом казалось единственно верным решением. У Вейна были холодные губы и холодные
Я не была глупа. Знала, что эта дорожка не приведет меня к счастливому финалу — долго и счастливо. Это не моя история, и не мне в ней быть главной героиней. Но ведь эту дорогу выбрала не я! Меня сознательно толкнули на этот путь! И пусть теперь не винят, что я выживаю так, как умею…
Я, кажется, задремала. Потом как-то резко проснулась, словно вынырнула из-под темной толщи воды. Я и сама не знала, что встревожило гулко колотящееся сердце, ведь в замке было тихо, только размеренное тиканье старинных часов на стене нарушало покой. Я попыталась заснуть вновь, повернулась на бок, натянула одеяло повыше и не смогла. Какая-то смутная тревога не давала покоя. Такое случалось и раньше: дворец, будто организм, жил собственной жизнью, его стены пропитывались злом, которое можно было почувствовать неприятной горечью на языке и нервной дрожью по позвоночнику. Обычно я ощущала себя так волнительно в те ночи, когда Дахар велел не покидать пределы моей спальни: я ворочалась и вздрагивала от любого шороха. Но сегодня он не говорил мне ничего, хотя мы долго находились наедине, и возможностей у Вейна было более, чем достаточно. Единственное, что я запомнила, это обжигающий жар его пальцев.
Я зацепилась за эту мысль, словно утопающий за соломинку. Меньше всего мне сейчас хотелось принимать решение: либо поступить по совести и убедиться, что в замке действительно все хорошо, либо руководствоваться соображениями безопасности и остаться в комнате. Как же я ненавидела себя за эти сомнения и странные рассуждения! Неужто я настолько изменилась и поддалась силе мага? Когда только успела? Как позволила себе такую постыдную слабость?
В этих сомнениях прошло еще несколько минут, а потом в коридоре послышались шаги. Это мог быть только Вейн. Слуги никогда не шумели, а комната короля находилась в другом конце коридора, и вряд ли он бродил здесь в такое время да еще и под дверьми моей спальни. Да и шаги? Я научилась отличать шаги всех обитателей и, тем более, собственного мужа, поэтому была уверена — это он!
Теперь-то пытаться уснуть было точно бесполезно, острое любопытство и фантомное, еще не оформившееся до конца волнение не позволяли. Я резко отбросила одеяло, схватила с тумбочки стакан с водой и сделала пару жадных глотков. Я усвоила на всю жизнь одно нужное правило — под покровом ночи творятся только незаконные дела. Стараясь двигаться бесшумно, я выскользнула в коридор и, прислушавшись, затаилась в тени колонн.
Вейна уже не было видно. Вряд ли он обрадуется, если заметит слежку. Возможно, даже разозлится, и хрупкий мир, установившийся между нами, вновь разрушится. Но уже поздно было сожалеть о глупости и спешке. Я осторожно спустилась по лестнице, не решаясь зажечь свет, опасаясь упасть и свернуть себе шею. Погибла, следя за Вейном Дахаром — можно ли было придумать более нелепую смерть? В холле я остановилась и чутко прислушалась: в замке было темно и тихо. С чего я вообще взяла, что происходит что-то из ряда вон выходящее? Может, Вейн спустился взять стакан воды или книгу из библиотеки. Если я страдала в эту ночь бессонницей, то почему она не могла мучить и принца? Мы все совершенно обычные люди.
Часы отсчитывали секунды. Тик-так, тик-так, тик-так… Я медленно досчитала до шестидесяти — ровно минута. Эти звуки успокаивали меня, убаюкивали, и тут как-то внезапно накатила усталость. Я решила вернуться, не звать же Дахара посреди ночи! Но стоило ступить на первую ступеньку, как раздался звук, будто уронили что-то тяжелое. Я замерла, прислушалась: шум повторился в одной из комнат дальше по коридору в густом мраке ночи. Если бы не Дахар, этот чертов ублюдок, я бы нашла в себе силы подумать прежде, чем броситься на звук. Но я должна была убедиться, что все хорошо, и плевать было сейчас даже на то, сколь странные мотивы этой потребности!