Жена тьмы
Шрифт:
— Опустите руки вниз, — хлестко ответил Дахар и выпустил запястья из плена.
Я снова дотронулась кончиками пальцев до пола, на глаза навернулись злые слезы. Почему я все это сейчас терплю? Я же могу спокойно встать, сдернуть с него проклятый амулет и убить? Он не подозревает о том, что сам рассказал мне о такой интересной штучке. Его не причудливая брошь защищает, а небольшой кулон-слеза, подарок его матери, вдовствующей императрицы Саксадик.
Вейн холодно мне улыбнулся сквозь появившееся зеркало. Засунув большие пальцы под резинку моего белья, он стянул черные шелковые трусики, открывая взгляду обнаженные ягодицы, порозовевшие после первого захода
Когда он приспустил трусики, я немного приподняла бедра, освобождаясь от белья. Всем телом чувствовала, как его глаза изучают открывшуюся жадному взору голую задницу, но не могла даже повернуться и прикрыться. Четкое осознание того, что наказание за это будет еще более жестокое, останавливало меня и заставляло лежать смирно, позволяя мужчине любоваться собой.
Дахар замахнулся рукой и жестко ударил по правой ягодице. Некогда бледные окружности покраснели под неоднократными шлепками. Он с восторгом наблюдал, как каждая ягодица по очереди подпрыгивала. Моя решимость выдержать это странное наказание исчезала все быстрее, особенно, когда попка начала пылать под каждым новым жалящим ударом. Я тяжело сглотнула вязкую слюну и постаралась не думать о растущем влажном ощущении между бедер.
Этого не может быть, нет, это неправда и просто мнительность, которая охватила тело. Моя жертва наказывает меня, и мне это нравится? Почему меня это заводит? Почему под каждым новым ударом, обрушивающимся на многострадальные ягодицы, я начинаю сходить с ума? Почему такой странный клубок из ненависти и предвкушения начинает стягивать низ живота болезненными спазмами? Это же неправда, я не могу возбуждаться? Или могу?
Я чувствовала, что его ладонь уже колит от жара, поэтому Вейн остановился, сделав короткий перерыв. В комнате повисла напряженная атмосфера, когда звук шлепков сменила тишина. Я услышала собственный облегченный вздох и потянулась назад, чтобы потрогать покрасневшую кожу ягодиц.
Дахар милостиво позволил поглаживать себя пару секунд, после чего оттолкнул мои руки. Немного подкорректировав мое положение на своих коленях, принц уже с предвкушением приготовился к следующему раунду. Склонившись надо мной, он уловил запах возбуждения. Вейн замер, и по животному выражению лица я поняла, что его мозг переключился в примитивный режим.
Возможно, он был бы не настолько сильно взбудоражен, если бы не прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз чувствовал запах разгоряченной женщины. Его невеселый рассказ про последнюю сбежавшую охотницу за титулом вызывали во мне глухое раздражение. А теперь я еще и расплачиваюсь за чужие ошибки. Что мешало ей остаться и спокойно выносить его садистский характер? И мне не пришлось бы сейчас лежать на его коленях с голой попой.
— Скажите мне, — ухмыльнулся он, — что вы делали с Аинором до того, как он решил подослать вас ко мне в невесты?
Я поерзала и пыталась получить хоть какое-то облегчение, а также отвлечься от ощущений распространяющейся боли и возбуждения. Это было настолько дико и невыносимо, что в голове начинал плавиться мозг. Как же все докатилось до такого?
— Я встречалась с его величеством всего два раза, сэр, — тихо пробормотала я,
— Да, мне это известно, мисс Майорад. Под вопросом подразумевалось: почему вы встречались с моим братом? — закатил глаза Дахар.
— Хм-м, — задумалась на мгновение и пропустила момент, когда терпение мага лопнуло.
Шлепок! Его рука прервала мои размышления. Кожу обожгло гораздо сильнее, чем во все предыдущие удары. Теперь я, кажется, начала понимать, что до этого меня просто дразнили, а вот сейчас был настоящий жалящий удар, который пробирал до костей.
— Каждая девочка в этом замке знает, чего ожидать от встреч с моим старшим братом. Особенно, после полуночи часа в саду за озером. Почему же простая сиротка Майорад встречалась с чистокровным снобом, который не берет в постель ничего ниже герцогинь? — слова больно резанули слух, и в горле появился комок, который я с трудом сглотнула.
— Я просто… Я просто хотела уйти… Эм-м… — я запнулась на мгновение, не зная, как правильно подобрать слова во всем этом бедламе размышлений.
Шлепок! Обжигающий и туманящий разум он пробирал до костей и заставлял рот наполняться слюной. Шлепок! Из горла сам собой вырвался приглушенный стон, который я изо всех сил пыталась прикрыть судорожным вздохом. Шлепок! По позвоночнику пробежали мурашки, и я сама прогнулась в пояснице, выставляя напоказ округлые ягодицы. Шлепок! Пришелся точно на тонкую полоску чувствительной кожи под ягодицами, и я уже не могла сдерживаться.
— Ой… — заскулила и почти завопила в голос от раздирающих меня ощущений.
— Отвечайте мне, мисс Майорад, — жестко проговорил мой личный садист.
— Я хотела узнать, каково это! — выпалила, не задумываясь. — Быть с кем-то, кто знает, что делает! Не чувствовать себя ненужной, понять, наконец-то, что это такое быть женщиной!
Брови Дахара взлетели вверх. Он не ожидал, что мне нужен кто-то с опытом. Это неудивительно, ведь по моей внешности и характеру нельзя сказать, что я невинная, словно первая роса. Я всегда стремилась узнать что-то новое, почувствовать адреналин. Особенно в последнее время, когда связи и новые знакомства помогли мне раскрыться и выбраться из плена удушающей скорлупы скромности. Теперь я могла жить спокойно, не оглядываясь на воспитание и собственное бессилие.
— Понимаю вас, — почти ласково промурлыкал младший из братьев.
Я не успела задуматься над его ответом, потому что рука Дахара снова со жгучей яростью опустилась на задницу. Я застонала от усиливающейся боли, а также от обжигающего возбуждения в глубинах моего глупого тела. Я даже начала задаваться вопросом, а не роняли ли меня головой вниз в младенчестве? Или как еще объяснить то, что я чувствовала, когда главный маг страны наказывал меня с особой извращенностью? Повреждение мозга было единственным логичным выводом.
Вейн заметил мою реакцию на наказание раньше меня самой. Каждый удар целенаправленно причинял боль, но после шлепков я непроизвольно подкидывала заднюю часть тела в воздух, как будто просила большего. Он перестал осыпать попку ударами и положил руку на горящую кожу, лениво поглаживая нагревшуюся плоть.
Я попыталась подавить стон, когда почувствовала прикосновение его огромной руки. Я не хотела признаваться не себе, не, тем более, перед ним — какое влияние Дахар непроизвольно оказывал, но ощущения были слишком сильными. Я словно сгорала в этой головокружительной и такой волнительной порке. Он больше не шутил, он полностью сосредоточился и наказывал меня со всей страстью и силой, на которую был способен.