Жена убийцы
Шрифт:
– Только что закончили очень интересную дискуссию по поводу дела «Старого вождя». А ты как?
– Я… э… Я размышляю о том, чтобы сделать то, что мне не очень нравится.
– Вот как? И что именно?
Ярдли собралась было рассказать ему все, но в последний момент остановилась. Уэсли обязательно примется ее отговаривать, а хотя она и говорила себе, что решение еще не приняла и только думает над этим, Джессика понимала, что это неправда. Болдуин прав. Когда это наконец случится, когда в новостях покажут лица новой супружеской пары, когда плачущих детей выведут из дома и усадят
– Я подумываю о том, чтобы на обед взять чизбургер с жареной картошкой.
Пауза, затем Уэсли громко расхохотался.
– Та еще дилемма… У тебя потрясающая фигура, и тебе не о чем беспокоиться. И вообще, мы живем только раз.
– Если честно, я просто хотела услышать твой голос. Поговорим потом.
– Хорошо. Встретимся дома. Я тебя люблю.
Откинув голову на стену, Джессика какое-то время смотрела на то, как солнечный свет отражается от стекла ослепительными осколками. Затем встала, оплатила заказ, но сказала, что есть не будет.
– Может быть, возьмете с собой? – предложила официантка.
– Нет, спасибо. Мне больше не хочется.
Глава 13
Исправительное заведение «Лоу дезерт плейнс» расположено в пустынной долине в сорока милях от Лас-Вегаса. Окружающая пустыня придает ему постапокалиптический эффект: кажется, оно не из настоящего, а из отдаленного будущего, когда законы больше не действуют и огромные массы людей приходится держать взаперти, чтобы те не разрушили общество. Впрочем, возможно, это начинается уже сейчас… Ярдли не знала.
Предварительно она позвонила Софи Гледхилл, директору заведения, с которой уже работала вместе. Женщины сразу же прониклись друг к другу взаимной симпатией. Джессика согласилась вести дела, которые ей давала Гледхилл, а та, в свою очередь, пообещала не передавать ей дела, исход которых был сомнителен. На протяжении нескольких лет Гледхилл дала Ярдли несколько дел о сексуальном насилии, связанных с убийствами, совершенными в тюрьме. Ярдли вела все эти дела; в двух случаях добилась обвинения судом присяжных, а в остальных обвиняемые заключили сделку со следствием.
Директор тюрьмы встретила ее в приемной. Она была в костюме, на шее у нее висел бейджик департамента исправительных заведений штата Невада. Афроамериканка с ярко-зелеными глазами, Гледхилл, казалось, сошла с обложки журнала по фитнесу. Как-то она призналась Ярдли, что действительно занималась легкой атлетикой и готовилась к Олимпийским играм, однако травма колена в девятнадцать лет положила конец ее спортивной карьере.
– У вас отличные туфли, – заметила Гледхилл, здороваясь с Джессикой.
– Подарок. Уэсли не перестает повторять, что я плохо слежу за собой, и дарит мне подарочные карточки.
– Ну, он прав. Та работа, которой мы занимаемся, сожрет нас с потрохами,
– Я занимаюсь боксом.
– Да, пожалуй, вам это ближе… – Усмехнувшись, Гледхилл оглянулась на охранника. – Вы точно этого хотите? Я не смогу вас отговорить?
– Есть определенные причины моего приезда сюда, которые в настоящий момент еще не могут быть преданы широкой огласке. ФБР предпочитает молчать, опасаясь паники. Но я могу твердо вам сказать: без крайней необходимости я бы не приехала.
– ФБР? Случайно, не Кейсон Болдуин?
– Да, а откуда вам известно?
– Он приезжал недели две назад и встречался с Кэлом.
Ярдли ощутила в груди укол ярости, острый и болезненный.
– Вот как…
– Я предположила, что это просто обыкновенный допрос. Вы же знаете этих оперативников. Суеверные до безумия. Считают, что им нужно брать след, как ищейкам. Я рассудила, Болдуин хочет встретиться с Кэлом, чтобы получить соответствующий настрой на поиски похожего преступника. Разве это не так?
Ярдли покачала головой, стараясь не показывать свою злость.
– Нет, не думаю. – Она кашлянула, стремясь выбросить Болдуина из головы, чтобы сосредоточиться на том, что ей предстояло сделать. С ним она разберется позже.
– Ну, – сказала Гледхилл, – если вы уверены, я вам мешать не будут. Кэл будет в кандалах и наручниках даже за перегородкой, и рядом с вами будет стоять охранник.
– Нет, мне нужно поговорить с ним наедине. При посторонних Кэл разговаривать не станет… и еще мне нужно, чтобы отключили камеры видеонаблюдения.
– Об этом не может быть и речи. Я должна записывать все происходящее.
Ярдли оглянулась на охранника, слушающего весь разговор. Увидев, что она на него смотрит, тот отвернулся.
– Давайте поговорим по пути.
Они прошли сквозь металлические двери и оказались в другом помещении с другими металлическими дверями в конце, запертыми. Здесь камер видеонаблюдения не было, и Джессика сказала:
– Мы имеем дело с подражателем. К настоящему моменту он убил две супружеских пары – по крайней мере, это то, что нам известно. Я здесь потому, что мы с Кейсоном считаем, что Эдди может помочь.
Раздался звонок, показывающий, что дверь в противоположном конце можно открыть, однако Гледхилл этого не сделала.
– Ого!
– Если будет вестись видеонаблюдение, Эдди не будет со мной откровенен.
Директор тюрьмы шумно вздохнула.
– Хорошо, я отключу камеры. Даю слово.
– Спасибо.
Гледхилл провела Ярдли по длинному коридору. Затем они свернули в другой коридор, по обе стороны которого располагались комнаты свиданий. В конце коридора была комната свиданий для осужденных, находящихся под особым наблюдением. Помимо нанесения тяжких телесных повреждений и убийств, Эдди Кэл также совершал изнасилования, а в тюрьме насильников не любят. Кэл находился под особым наблюдением двадцать три часа в сутки, и только один час ему разрешалось гулять по тюремному двору.