Жена в лотерею

Удалова Юлия

Наверное, глупый панда подумал, что она жива, что просто спит…

Боги, боги, дайте мне сил, чтобы это выдержать!

Далее произошло следующее. Панда выставил вперед сразу обе лапы и большие розовые сердечки полетели под потолок, наполняя собой весь мой кабинет.

Невидимый хор писклявых мишек затянул тоненькими голосками свое:

— Хать-хать-хать-хать, хать-хать-хать-хать!

А я хлопнул себя по лбу.

Все возможные и невозможные заклятия пробуждения перепробовал, да?

Идиот! Какой же я идиот!

Да,

я перепробовал все, кроме самого простого.

Я порывисто шагнул вперед и опустился рядом с лежащей на нем девушкой на одно колено. А затем нежно коснулся губами ее холодных губ.

И не поверил своему счастью.

Легкий румянец коснулся ее щек, а ресницы затрепетали.

— Еще… — прошептала Цицинателла, вытянув руки для объятия, но не открывая глаз.

Я обнял ее так крепко, насколько у меня хватило сил.

И в моих объятиях жена открыла свои чудесные зеленые глаза!

— Должна признать, вы целуетесь весьма… удовлетворительно, эсквайр, — слабым голосом сказала Цици.

— Значит, вы не будете меня травить зельем «Вечный сон любимого мужа»? — усмехнулся я.

— Я посмотрю на ваше поведение, — тут же отреагировала она.

Обожаю!

— Смотрите.

И я поцеловал ее по-настоящему.

ЭПИЛОГ

Статный всадник в строгой форме почетного королевского эскорта во весь отпор скакал по дорожному тракту.

Его породистая кобыла молочно-белого цвета была очень красива. Недаром на праздничных парадах, которые так любил устраивать Его Величество, восторженные зеваки засматривались не только на красивого офицера с суровым лицом, но и на его чудесную лошадь, в гриву которой были вплетены ленточки синего и красного цвета. Это были цвета государственного флага.

Молочная кобыла носила имя Вента, и у нее был брат — угольно-черный жеребец Венто. Ее наездника, красавца-офицера, звали Тристан Рутланд. Он только что вернулся из соседней страны, где сопровождал Его Величество в дипломатической поездке, и сразу же попросил увольнительную.

Тристан хотел как можно скорее увидеться со своим младшим братом Теодором. Он давно уже понял, что в письмах к нему взывать бесполезно. Эта ведьма Цицинателла совершенно околдовала его брата, оболванила своим темным приворотом… Теодор даже не попросил еще один пузырек с зельем, ослабляющим действие приворота. А это значит, дело было плохо.

Только личная встреча могла помочь… Впрочем, Тристан не надеялся, что справится с ведьмой так легко. Совершенно ясно, что абсолютно лишившийся под действием подлого приворота ума Теодор будет выгораживать эту подколодную змею Цицинателлу.

Тристан собирался действовать решительно. А именно, подвести доказательную базу под то, что темный приворот действительно имел место быть и ехать с этим к королю. Нужно обнародовать тот факт, что подлая Мередит подстроила свадьбу, судить ее и бросить в темницу.

О да, его Величество

сделает все по закону и справедливости.

А Теодора на время тоже можно будет запереть… Да хоть в подвале родового замка. Превратится в вэрбера, перебесится, переживет как-нибудь. А там и забудет о страсти к своей нехорошей женушке. В конце концов, его единственной любовью была благородная леди Чантэль. Цицинателла только марала своим подлым именем светлую память о ней.

Вот и королевский маг, весьма сведущий в таких делах чародей, подсказал, что вариант с подвалом может сработать. Ведь первая фаза приворота уже прошла, а значит, шанс есть.

О да, его безумного младшего брата нужно было срочно спасать! И у него, Тристана, не дрогнет рука это сделать.

Вот только как быть с доказательной базой? Вряд ли подколодная змея хранит какие-то улики в Трентоне… Всю дорогу Тристан раздумывал о том, что ему нужно будет сделать в первую очередь.

И решил!

Он заедет в особняк Мередитов и проведет там обыск! Если уж Цицинателла и спрятала что-то — например, заклинание приворота, или склянку от зелья, погубившего его брата, то, скорее всего, сделала это в своем родовом гнезде. Очень хорошо сделать это до того, как Цици узнает о его приезде и станет поспешно заметать следа.

Была уже поздняя ночь, когда Тристан спешился около небольшого крыльца и забарабанил в дверь.

Ему открыл испуганный сторож с ночным колпаком на голове. Больше слуг в доме не было. Едва завидя королевскую форму ночного визитера, старик не стал чинить препятствий и безропотно пропустил офицера в дом.

Несколько раз хлопнув в ладоши, Тристан заставил все свечи в доме зажечься, разом. И пошел по особняку, распахивая все комнаты и старясь отыскать хотя бы след некой подозрительной магии.

Брат Теодора немного задержался в спальне хозяйки. Но куда больше его привлек будуар, в котором висел роскошный портрет Цицинателлы в полный рост. Даже странно, что тщеславная особа не взяла его с собой в Трентон.

Тристан стянул белую перчатку и прошелся рукой по развешанным в ряд платьям невестки. Это тоже подозрительно, почему она не взяла их? Обычно такие женщины предпочитают как можно больше одежды. Впрочем, старший брат Теодора не так уж и был сведущ в отношениях с особами противоположного пола.

Он еще раз посмотрел на портрет Цицинателлы. Да, она была красива, это бесспорно. И нужно было быть дураком, чтобы это не признать. Но ее яркая броская красота была совершенно не в духе Тристана.

Ему нравились более спокойные, скромные девушки с простой внешностью и тихим светом, как будто бы идущим изнутри. Правда, такую он, увы, еще не встретил.

Внезапно что-то привлекло внимание сурового офицера. Это был маленький клочок шелковистой бумаги цвета золота, что валялся прямо под массивной рамой портрета. Тристан поднял его и принялся внимательно разглядывать, как вдруг…