Жена в наказание. Укрощение темного

Журавликова Наталия

Вот и сейчас он ждал, когда явится мэтр Гаронди, постановщик их детских спектаклей, и скажет:

– А теперь все похлопаем нашим прекрасным актерам и отправимся откушать торт!

Хотя сейчас Мел предпочел бы хмельной имбирный эзбур, чтобы отвлечься. Но и на торт согласен, если эта ужасная особа исчезнет! Ему хотелось заорать кузену:

– А ну, запихивай ее обратно в зеркало!

Но вряд ли такая пышнотелая дама туда влезет. Да и король ясно дал понять, что назад у нее дороги нет.

Одно

радует, громкая и напористая иномирянка сама не в восторге от перспективы стать его женой. Значит, и настаивать на брачном ложе не будет.

Мелдиор прошелся по гостевым покоям, которые были у каждого из членов семьи Адорс при королевском замке. Его отправили переодеться к празднеству, которое король Эмихар назначил на вечернее время, чтобы молодая жена успела приготовиться…

Молодая жена! Вот насмешка-то!

Да ведь она явно женщина неглупая, вон у нее глаза какие. Глубокие, понимающие куда больше, чем она сказать допускает возможным. И тоска в них. На самом донышке. И сила. Интересный она, вероятно, человек. Но это не повод жениться.

Мелдиор стоял перед зеркалом, разжимая и сжимая кулаки.

Какая насмешка! Какой удар судьбы! Магическая поверхность, дарящая ему встречи с томными девами, источниками наслаждения, теперь принесла наказание. Столь ужасное, что пока он и последствий осознать не мог.

Зеркало…

Мел уставился в свое отражение. Взъерошенный, с безумными глазами.

– Есть выход, есть! Ты меня погубило, ты меня и спасешь. Хотя бы от окончательного позора.

Мелдиор как ошпаренный выскочил из комнаты и понесся по коридорам к своему бессердечному дяде-королю.

Двое стражей, скрестивших алебарды у кабинета правителя, испуганно их разомкнули.

Мел ворвался с криком:

– Ваше величество, выслушайте меня, молю!

Он готов был на колени бухнуться, если это поможет. Но Эмихар его остановил.

Кабинет короля выглядел как добротная мужская берлога, без финтифлюшек. Дубовый стол, кресло, будто бы вырубленное из цельного куска дерева, для мягкости на него наброшена шкура тигра.

Корона небрежно установлена на бархатную черную подушку в центре столешницы.

– Если ты пришел просить, чтоб я брак твой недействительным признал, то тщетно. Пригласительные уже отправлены вестовыми птицами. Празднество свершится в моем замке. Разве не высочайшая честь? Твою матушку и то замуж выдавали в храме при вашем замке.

– Я смирился с вашей волей, король, – почтительно ответил Мелдиор, – и даже нахожу это наказание справедливым. Меня давно следовало проучить. Но… как будет выглядеть этот брак в глазах общества?

Король нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

– Уж с этим я решу как-нибудь. Пусть видят, что даже мои любимые родственники отвечают за свои поступки.

– Повелитель! – воскликнул Мел. – И с этим я согласен. Но… проявите ко мне хоть немного мягкости! В любом случае я получил жену, о которой ровным счетом ничего не знаю. Так можно мне хоть внешность ее изменить.

– Красотку молодую сделать из нее хочешь? – король наклонился к племяннику через стол.

– А можно? – с надеждой спросил Мелдиор.

– Конечно, нет, – отрезал Эмихар, – нечего тебя баловать. Ты и так себя сам неплохо уже побаловал. Смирись.

– Но… только представьте, как моя маменька переживет сегодняшний праздник! – племянник привел последний аргумент. И сделал это решительно, упершись ладонями в стол, почти нависнув над монархом.

На лице Эмихара промелькнуло легкое сомнение.

Но представлять реакцию сестры ему не потребовалось.

Иддия уже сама ворвалась в кабинет.

– Эмихар! Мы все поняли! Приняли! И Мел уже наказан! – она заламывала руки.

За ее спиной растерянно развели алебардами охранники.

– Закройте двери и никого к нам не пускайте, – махнул рукой король.

– Мел, налей матери чего-нибудь, – велел он племяннику.

Мел силой усадил Иддию в одно из кресел для посетителей. Схватил первый попавшийся графин, плеснул в стакан и заставил мать выпить.

Иддия послушалась и принялась ловить воздух ртом, как ошпаренная.

– Эльчек обычно разбавляют, – с легким сожалением сказал король, – но, увы, в моей берлоге совсем нет воды. Ни капли. Так может и лучше, быстрее расслабится.

– Мой великий брат! – прохрипела Иддия. – Освободи моего сына, не обрекай его на горькую и безрадостную жизнь со старухой.

– Ваше Величество, посмотрите, как велико горе моей матери! – проникновенным тоном начал Мел, гладя руку Иддии. – Разве сможет совладать она с ним прилюдно? Вы наказываете меня, король, и я не спорю с этим. Но так ли сильно провинилась ваша сестра?

– А разве нет? Она отвратительно тебя воспитала. – резонно заметил король, пригубив из стакана тот же напиток, что опалил горло его сестры.

– Но разве это ее пробел? – поднял брови Мел. – Наоборот, она меня всегда упрекала в легкомысленности. И я скрывал от нее свои похождения. А вот отец…

– Что отец? – король поставил стакан.

На Иддию начало действовать питье. Глаза ее заблестели, тело чуть обмякло. Щеки порозовели. Она больше не выглядела слишком страдающей.

– Ну, отца, кажется, порадовало, как все сложилось. Он тоже любит пощекотать маме нервы.

Сказав это, Мелдиор в кармане сложил пальцы колечком. В детстве они так делали с Илифадом, когда врали родителям. Этот кружок будто бы низводил их грех в пустое место. Обнулял, как бы сказали в мире Риммы Федоровны.