Жена в наследство. Книга вторая
Шрифт:
– Надо проследить за этим служителем, – проговорил Алдрик, прежде чем мы с Дине вернулись в карету. – Возможно, он и правда что-то знает.
– Возможно, он просто обижен недоверием, – постаралась я вступиться.
– Может быть, – не стал спорить Страж. – Но приглядеть за ними всё равно нужно.
– Я тоже думаю, что это не будет лишним, – поддержала его Дине. – Сейчас подвоха можно ожидать откуда угодно. Вы, Паулине, и Хилберт уязвимы, пока не соединитесь. Предосторожности не помешают.
Я кивнула: в предложении Алдрика, конечно, был резон. Я и сама не до конца доверяла этому служителю. Возможно, Паулине знала его хорошо, но я-то нет. И кто знает, что у него в голове, какие замыслы.
Пока мы ехали до постоялого двора, я всё размышляла над тем, что случилось в эти дни. Сердце почти трепыхалось в постоянной тревоге: где-то в Шадоурике Тейн, который имеет виды на родовое поместье Паулине. Грядущий ритуал инициации – пусть и повторный – несёт тоже неведомо какие сюрпризы. Я выглянула в окно, метнулась взглядом вдоль улочки, что убегала вдаль в обе стороны, будто ждала, что вот-вот увижу на ней силуэт знакомого всадника. И почувствовала тянущую тоску, которая заполнила всю грудь до давления на рёбра. Мне остро сейчас не хватало чего-то, что давало бы хоть толику уверенности в собственной безопасности. Словно я лишилась некой опоры под ногами и всё шарила, шарила слепо, пытаясь её отыскать – но вокруг только пустота.
Боже, скорей бы приехал Хилберт.
Глава 3
После нападения порождений на Волнпик здесь ещё долго пришлось наводить порядок. Особенно на нижних уровнях. Поэтому в такой суматохе Паулине удалось уехать почти незаметно для остальных. Советников, конечно, не обрадовал столь внезапный поворот, но пока что они были рады, что удалось хотя бы остаться живыми. Пусть совсем без потерь не обошлось.
Такие прорывы в защите Волнпика, когда порождения проходили щит и первый эшелон Стражей на стенах и внутри замка, случались очень редко. Обычно брешь удавалось сдержать. Но когда умирает Глава, а на его место долго не приходит новый, завеса ослабевает – и твари, хоть и не слишком большим числом, всё же просачиваются через неё. Это, конечно, случается реже, чем когда они находят неизведанные пути через горы, как было в случае нападения на кортеж Паулине по пути сюда. Хотя в том происшествии осталось много тёмных пятен, которые пока что не удалось осветить никакими усилиями Ордена.
Да только нынешний случай казался чем-то из ряда вон. Как будто кто-то привёл в Волнпик порождения. Потому как их было слишком много. Они почти кишели, как саранча, готовая пожрать всё вокруг, и оттого рождалось подозрение, что некто сумел позвать их за собой в тот миг, как брешь снова раскрылась. Это мгновение сложно отследить. Брешь сродни язве, которая то может не беспокоить месяцами, зарастая, то ослепляет болью, когда вновь открывается. В Волнпике к тому привыкли, можно сказать. Потому сюда и отправляли Стражей для временной службы: чтобы не скисали в более спокойных гарнизонах.
Стало слишком опасно. И казалось, что это вовсе не было случайностью. После нового появления Паулине в жизни Хилберта подобное стало происходить слишком часто, что давало повод думать, будто связано это всё с ней. Но её откровение, которое крепче и крепче утверждалось в голове, накладываясь на катящиеся комом события, представлялось всё более правдоподобным. И потому пришлось оторвать её от себя. Услать подальше: хоть и оставив при этом без собственного надзора, но там, где всё же спокойнее. Где защита крепче, где нет опасности открытия портала: а уж со случайными появлениями тварей Стражи ближнего гарнизона справятся легко. Лишь бы теперь не потянулись туда другие желающие завладеть Паулине. Паук Феддрик ван Стин уж давно протягивает свои липкие нити к ней. Но пусть выкусит. То, что он когда-то хотел отдать за Хилберта свою сестру, не даёт ему права совать нос куда не следует.
Хилберта буквально раздирала невыносимая злость. И тревога, жгучая, как сыпь по всей коже. Он должен был ехать с ней. В тот миг, как вновь окрепло доверие к жене. В тот миг, как она начала просачиваться глубже в душу – ядом или мёдом, ещё неизвестно. Он попытался её понять. Не обвинять раньше времени в том, что она не сумела раскрыть его силы, поверить – хоть усилием, – что её душа и правда из другого мира. И когда она теперь оказалась далеко, не покидало ощущение, что вот-вот, и Хилберт её потеряет. Потому надо заканчивать дела в Волнпике поскорей и ехать в Шадоурик. Иначе он просто свихнётся здесь – без неё.
– Вы считаете, что сейчас, когда вроу ван Берг должна быть под постоянным присмотром, ей будет лучше вдали отсюда? – зудел над ухом антреманн.
Он, лишь прознав об отъезде Паулине, почти ворвался в кабинет и уходить отсюда в ближайшее время, похоже, не собирался.
– Надеюсь, вы понимаете, что целью нынешнего нападения на Волнпик, скорей всего, была Паулине? – Хилберт едва держался, чтобы просто не отмахнуться от него и не послать в самые пыльные дали Пустоши. – Думается, всё это случилось для отвлечения внимания. Но весь план, похоже, не удался.
– С чего вы взяли? Порождения – безмозглые твари.
– А тот, кто ими управлял, – нет.
– Это всё только догадки, – раздражённо бросил антреманн. – Вам просто очень удобно, судя по всему, чтобы она исчезла из поля зрения Совета.
Феддрик наконец остановился напротив, перестав метаться мимо стола, за которым сидел Хилберт. Тот встал и упёрся ладонями в гладкую поверхность, наклоняясь к антреманну.
– Моя жена – моя забота. Но никак не Совета. Это я вам буду повторять, пока вы не запомните. Так что можете возвращаться в Ривервот, подальше от нашего небезопасного Волнпика. До вас твари пока добегут, может, устанут немного.
Ван Стин раздул ноздри, явно подбирая слова: то ли чтобы не быть слишком грубым, то ли, наоборот.
– Значит, я могу сказать Ренске, что вы больше не имеете на неё никаких видов? Что вы отказываетесь от всех своих слов?
– Я сам решу, что сказать мейси ван Стин. Это наши с ней личные дела.
Феддрик качнул головой, но больше спорить не стал. Перестал поднимать пыль с ковра, что лежал посреди кабинета, своей беготнёй – и просто вышел, лишь слегка хлопнув дверью. Хилберт снова сел в кресло и откинулся на спинку. И без того не спал почти две ночи: пришлось долго отлавливать порождения по катакомбам Волнпика. А тут ещё антреманн норовит отожрать от него изрядный кусок самообладания.
Но только вокруг замерла плотная, чуть душная от тепла камина тишина, в ушах, где-то совсем вдалеке, зазвучал зов. Теперь Хилберт слышал его почти постоянно. То еле различимо, то отчётливо. Особенно когда не мешали посторонние звуки. Паулине… Или Полина? Она нужна ему сейчас как никогда – и от этого внутри всё как будто горькой маслянистой плёнкой покрывается. И кажется, что внутренности перекатываются друг по другу, как стальные шарики: аж звенят.
У двери послышались торопливые шаги, и после короткого стука, заставившего встрепенуться и выпрямить спину, внутрь вошёл один из молодых мастеров, что ещё ходили в учениках у кого-то из старших Драконов.