Жена вместо Приговора, или О бедном драконе замолвите слово
Шрифт:
– Очень на это надеюсь, – пробормотала Кая и полезла в свой заплечный мешок. – Ага вот оно! – достала она из холщовых глубин пузырёк. – Думаю, это должно помочь. Моту, у меня слишком руки дрожат, поэтому боюсь – промажу. А надо точно в пасть попасть. Иначе или не подействует, или подействует, но толка может не быть.
– Решила отравить старика, чтобы не мучился, – понимающе хмыкнула Смерть. – Очень правильная мысль! – похвалила она.
Никого травить Кая не собиралась, и она как раз открыла рот, чтобы сообщить об этом подруге,
Погода стояла безветренная, поэтому ветром запах принести не могло. Значит, мгновенно сообразила она, запах несёт с собой кто-то другой. Причём, судя по скорости нарастания амбре, несёт, сломя голову.
«Только этого мне не хватало!» – раздраженно подумала девушка, разворачиваясь навстречу несущейся на неё во весь опор дурно-пахнущей и гадко-мокро-чумазой судьбе, с которой, с отвращением и ужасом осознала она, объятий ей уже не избежать.
Представив себе предстоящее соитие, Кая содрогнулась всем телом и, чуть не расплакавшись от досады, мысленно посетовала.
– Эх, прав был дед, убить его мало, этого нового жениха! Вот только хорошая мысля, как известно, приходит опосля!
Сигмар понимал, что силы слишком не равны, поэтому ему вряд ли удастся спасти деда. Кроме того он знал, что и дед, наверняка, не захотел бы, чтобы его внук погиб в безнадежной попытке освободить его. Поэтому-то молодой дракон и предпринял попытку бегства. Причём попытку удачную. Воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, молодой дракон отполз к расположенному неподалёку кустарнику, который выбрал за то, что тот стоял в большой луже. Дальше всё было просто – заползти в кустарник, слиться с лужей, что было совсем не сложно, учитывая то, что он уже был с ног до головы обмазан грязью и болотной тиной, и затаиться.
Дальнейшего чёткого плана действий у Сигмара не было, но у беглецов, спасающих свои шкуры – плана никогда нет. Единственное что ими движет – это инстинкт выживания. И те, у кого он хорошо развит – выживают. А те у кого – не очень хорошо, соответственно, не выживают. Это же касается и пленников. Поэтому он верил, что он не только спасётся сам, но и со временем спасёт деда.
В отличие от Каи, Сигмар за жизнь деда в связи с застрявшим в его горле черепом не беспокоился, так как знал, что температура в горле дракона такая же, как и в жерле вулкана. Иначе говоря, какой бы крепкой ни была кость черепа – ему в любом случае, в течение нескольких ближайших минут предстояло стать пеплом.
Когда все три паука проскакали в двух шагах от него, не заметив его и не уловив его запаха, Сигмар впервые за последние несколько дней искренне поверил в то, что на сей раз удача таки на его стороне. Вспомнив кому, точнее чему он обязан тем, что ему наконец-то подфартило, он принёс извинения своей заднице и поблагодарил её за «удачный» выбор лужи. Как вдруг, словно гром среди ясного неба прозвучал голос Смерти, нахваливающей некромантку за то, что та решила… отравить его деда, дабы тот не мучился!
Ну вот и что ему оставалось делать?!
«Дед, конечно, дал маху, когда связался с этим зомби-исполином вместо того, чтобы подхватить внука в одну лапу, Колина в другую… Кстати, а где Колин? А какая теперь разница? Хотя с другой стороны, не мог дед поступить иначе, разве мог благородный серебряный дракон не вступить в сражение с нежитью, которая после того как покончила бы с его врагом, причинила бы кто знает ещё сколько бед и несчастий?» – Молнией промелькнуло в возбужденном мозгу молодого дракона вышесказанное, прежде чем он понял, что уже бежит со всех ног, пытаясь спасти жизнь своему деду.
– Нашла! Я жениха нашла! Нашла и надёжно упаковала! И теперь он никуда не убежит! – радостно завизжала, захлопала лапками и запрыгала Аах, которая не только нашла жениха и упаковала в паутину, но и в последнее мгновение успела-таки спасти свою хозяйку от дурно-пахнущих и гадко-мокро-чумазых объятий её суженного.
– И как вовремя нашла! – Кая так обрадовалась нечаянному избавлению, что и сама бы с удовольствием запрыгала и захлопала в ладоши, если бы была в состоянии. Поэтому она ограничилась лишь тем, что рассмеялась от облегчения.
А вот Сигмару было не до смеха. Замотанный в паутину с ног до головы благородный горе-спасатель лежал у ног жестокой некромантки и всё на что он был способен – это лишь извиваться как уж на раскаленной сковороде.
«Не успел! Не успел! Не успел!» – сокрушался он, с ужасом слушая, как жестокая некромантка повторно инструктирует Смерть на счёт того, что пузырёк важно закинуть именно в пасть, потому что только в этом случае… чихательное зелье, достаточно эффективно подействует на дракона.
Старый дракон тоже слышал, как Владычица Сумеречной пустоши инструктирует местную представительницу загробного мира, насчёт зелья и потому пыхтел изо всех сил, пытаясь успеть раскрошить застрявший в его глотке череп до того, как зелье попадет ему в пасть. Причем услышав о том, что зелье не отравное, а чихательное Адмар засопел, задышал и закорпел ещё активнее.
Но не успел. И что особенно обидно. Не успел всего лишь на одно мгновение. И потому чихнул. Причём в первый раз чихнул ещё, будучи в драконьем обличье…
Ослепляюще белое пламя вырвалось из недр драконьей глотки гигантским гейзером и прокатилось волной, сжигая всё на своём пути.
Кае, которую в очередной раз очень вовремя подхватила Аах, понадобилось несколько оторопело-оглушающих секунд, чтобы осознать, что только что случившееся – это дело её рук, точнее её безобидного чихательного зелья.
– А-аааах! Аааааааба-аалде-ть! А-аааах! – восхищенно-вожделенно выдохнула Моту.
– Да уж, – мрачно изрекла Кая, которая, как и подруга, глаз не могла оторвать от представшей ею взгляду картины.