Жена врага. Ты станешь моей
Шрифт:
Планы.
Растираю глаза ладонями.
Вот отчего стыдно. Ведь я не принц на белом коне, но почему-то вдруг им стать захотел. Надо башку прочистить, ей богу, надо.
Я — тот, кто разрушает семьи. Сраный Карский ни за что бы ко мне не докопался, если б я не поступил с его женой также как он с моей.
Спускаюсь на первый этаж и тут же встречаюсь с испуганным взглядом Влада. Мальчик преграждает мне дорогу и я невольно улыбаюсь ему — настолько вид у парня решительный и одновременно грозный.
Я ему в общем-то свободу перемещения по дому не ограничивал, но парни у меня благоразумные. Должны были по идее в детской держать пацана, ведь тут в доме Инга. Ну да ладно.
Тянусь к макушке мальчика рукой, но Влад отступает. В груди снова становится черно. Я чувствую себя так, словно глазами ребенка только и можно разглядеть то, что у меня в душе. То, что со мной эта чертова месть сделала.
— Узнал? — глаза малыша блестят, руки сжаты в кулаки.
Я выдыхаю и чувствую, что вскидываю брови. Вот не знаю почему, но мне жутко хочется чтобы мальчик все-таки признал меня.
— Узнал что?
— Почему она уйти хотела?
Отвожу взгляд. Вот запала же ему эта Эльвира!
— Вернешься в комнату, расскажу.
Разворачивается и шагает, а мне нравится то, что у меня получилось наконец-то им управлять. Протягиваю руку малышу, но тот передергивает плечами.
Ну ладно. Прячу ладонь в карман.
— Что было на ужин? — беспечно спрашиваю по дороге.
Все планы тут же вылетают из головы.
— Прогонишь ее? — Влад стреляет в меня глазами.
Чуть приподнимаю голову.
— Эльвиру?
Да куда я теперь ее прогоню? Она мне нужна.
— Хочешь чтобы она осталась? — спрашиваю.
Влад оборачивается. Чего-то он определенно хочет, но не решается сказать.
Я распахиваю перед ним дверь детской. Ну вот мы и пришли и впервые, кажется, не поссорились. Сын останавливается посередине комнаты и смотрит с ненавистью, как будто знает о том, какие у меня планы относительно женщины его мечты.
Я замечаю, что Влад даже кажется в постели спал не раздеваясь. Как будто все ему тут чужое. И тут меня зло берет.
— Слушай, да неужели вот это вот хуже детдома?! — вырывается у меня.
Я ведь так старался. Прятал тут единственный нормальный уголок моей души.
— Ты мне не папа, — чеканит.
Прислоняюсь к косяку. Ну вот! Ведь даже тест ДНК его не убедит. Бумажки это для взрослых людей, а дети живут сердцем.
Делаю шаг в комнату.
— Ну а тогда кто?
Влад смотрит в сторону.
— Ты меня забрал в счет маминых долгов.
Чего?
Малыш разворачивается, а я делаю шаг ему навстречу. Так и хочется сказать: “А с этого места поподробнее”.
— Она подарила мне мишку, когда я был совсем малышом. Порвался этим летом, а внутри была записка, — я слышу, что
Бах!
Я со всей силы бью в стену кулаком. Влад оборачивается.
— И ты ее назвал? — произношу одеревеневшими губами.
Глаза мальчика блестят от слез, но держится, не плачет.
— Поэтому убили маму? — голос падает до шепота. — Да Мишка просто… я бить его пытался за это…
Проглатываю предательский ком и кидаюсь к ребенку.
— Фамилия у тебя какая? — я чувствую, как крепко сжимаю челюсти, мышцы щек аж гудят.
Влад пытается отшатнутся, а я прямо не знаю как донести до него.
— Сафонов?! Я тоже Сафонов! Тоже, понимаешь?! — слегка встряхиваю его за плечи.
Бля! Да я идиот! Мне срочно нужна Айдарова, чтобы избежать очередного скандала с ребенком.
Влад как ни странно не бьет меня. Стоит почему-то как вкопанный.
Я робко поднимаю голову и произношу ни на что уже не рассчитывая толком.
— Понимаешь, это я твой папа. Я маме не успел помочь. Она не в себе была, не сказала мне где ты.
— Мишка в телефоне все про тебя разыскал. Ты плохой человек.
Опускаю голову. А ну вот почему сын решил, что я зверь. Что ж, моя слава летит впереди меня. Может я и заслужил.
— Всем интернатом дразнили…
— Я ведь ничего плохого тебе не делаю, — говорю с сыном практически в унисон. — Для тебя что хочешь: конфеты, игрушки…
— А зачем ты Эльвиру обижал?
Шумно выдыхаю, опуская голову. Вот блин, а. В самое сердце, в самую звериную сущность ведь ударил.
— Скажи, что исправишься, — его маленькая ладошка ложится мне на макушку и я вздрагиваю.
Я чувствую себя как в той библейской притче, когда лев протянул лапу праведнику чтобы тот вынул из нее занозу. Не помню, что это был за мужик, но кажется ему не повезло чем-то разозлить фараона.
— Тогда останусь здесь, — добавляет Влад.
Сжимаю кулаки так, что руки болят. А ведь то, что я задумал, не получится провернуть без обид. Кроме как действительно на ней жениться.
Твою-то мать!
Набираю воздуха в грудь — ровно столько, сколько дыхания хватает. Поднимаю голову и гляжу в глаза ребенку, чувствуя себя так словно сейчас прямо апостол Петр — ведь этот парень кажется заведует ключами от рая, меня спрашивает: “Вот хочу ли я вернуться к нормальным людям или как?”
— А если Эльвира станет частью нашей семьи? — выдыхаю.
Или как, Владик.
Или как…
Влад медлит несколько бесконечно долгих, тягучих мгновений, а потом неожиданно кивает.