Жена врага. Ты станешь моей
Шрифт:
— Вам здесь оставаться опасно. То, что провернул Сафонов…
— А ему?
Скалится.
— Ему не привыкать. Как и мне.
От этих слов становится чуть легче. Значит, живой.
— Мы договаривались, что я за всем тут пригляжу, пока все не уляжется. Вам ни к чему лишние проблемы.
Хватаю Мурата за руку. Сильно сжимаю пальцы и уверенным голосом проговариваю:
— Что с ним?
Тот прикрывает веки и наконец сдается.
— Была клиническая смерть пока везли
— А сейчас? — губы едва шевелятся.
Мурат пожимает плечами.
— Без сознания. По крайней мере я не получал новой информации от врачей.
Я понимаю, что Мурат скорей всего щадит мои уши.
Ноги как-то сами по себе перестают держать и я пошатываюсь, вытягиваю руку и опираюсь на стену. Мурат встает с другой стороны, смотрит на меня разом с удивлением и сожалением.
— Губернатор погиб, — говорит вкрадчиво, — тебе лучше не иметь к этому отношения. Ни тебе, ни мальчикам. Сафонов предвидел, что может начаться травля… пока еще был на ногах.
— Зачем? — я решаюсь произнести только эту фразу.
Мурат какое-то время молчит, смотрит в небо.
— Он привык защищать тех, кто ему дорог. Он так устроен. Я ему говорил, не дотянешь. Говорил!
Кулак моего собеседника ударяется в стену.
— Могу увидеть его до отлета?
Мурат какое-то время разглядывает меня с головы до ног.
Потом кивает.
Вечером действительно начинается возня. Нас всех готовят к санэвакуации. Никогда еще такого не видела и надеялась, что такого со мной никогда и не будет.
Теперь же приходится принимать все как данность. Впервые лечу за границу без какого-либо багажа, с двумя детьми, один из которых вовсе и не мой. Он — сын моего нового мужа, брак с которым я вообще поначалу посчитала ничем иным как шуткой.
Сейчас на меня обрушилось столько всего, что мне кажется, даже падение метеорита меня не испугает.
Нас всех готовят к отъезду в аэропорт, но между делом я еще раз напоминаю Мурату мою просьбу.
Хочу увидеть Валерия и хоть как-то поблагодарить за то, что сражался за нас.
По пути мы действительно делаем небольшую остановку. Я покидаю автомобиль скорой со смешанными чувствами — разве я имею право моего сына оставлять? И ради кого? Ради какого-то случайного мужчины?
Закидываю сумку на плечо, поправляю прилипшую к спине кофту — в салоне было жарко.
Нет, я иду не к случайному мужчине, а к человеку, которому очень многим обязана.
И я впервые так боюсь.
С бедой, которая случилась с сыном, как мне кажется, я смирилась давно. А здесь что-то другое.
Я потеряла до того, как успела найти.
А я очень
Но, как мне кажется, может быть поздно.
Нас провожает молчаливая женщина старшего возраста.
В палате слишком светло, стерильно и как-то по-неживому холодно.
Рядом со мной Мурат. Видимо, на тот случай, если мне станет плохо. Но, признаться честно, я уже слишком привыкла к потерям, к тому, что мир жесток со мной.
Она отодвигает занавеску.
— Не приходил в сознание? — эхом звучит голос моего спутника.
Женщина поджимает губы, отрицательно качает головой.
“И не придет”, - какой-то страшной истиной сквозит в ее взгляде.
Тогда я делаю шаг вперед и что есть сил сжимаю его руку, вкладывая в этот жест все то, что не могу сказать: “Пожалуйста, возвращайся. Для нас всех, не для меня одной. Хочу камин. Хочу кота. Хочу узнать тебя как человека. Хочу быть твоей женой. Будь моим, пожалуйста”
И на мгновение мне кажется, что Валерий отвечает на мое движение. Веки у него чуть дрожат.
Сафонов Валерий
Пищание прикроватного монитора еле-еле пробивается в сознание. Я слишком слаб, но все-таки чувствую.
Кто-то нежно касается моих пальцев, приподнимает руку.
А я даже не могу раскрыть глаза. Ее прикосновения такие нежные и очень важные.
Теплые. Я помню ее запах, но не имя.
Я силюсь что-то сказать и не понимаю, почему меня предало мое тело. Все оно как бесполезный кусок мяса, как мертвое, когда мне так надо…
От ее рук сердце начинает биться чаще.
Мне надо об этом сказать: “Будь рядом. Останься. Не уходи”.
Дай мне еще своего тепла.
Дай мне дышать твоим запахом.
Она вынимает пальцы из моей ладони и я последним, практически зверским усилием пытаюсь их ужержать.
Тщетно.
С ней утекает жизнь.
Такое странное жгучее чувство. Она что-то значила, она связана с кем-то.
Перед глазами вспыхивает образ светловолосого мальчика и все на миг становится понятным.
Влад.
— … Ехать должны… — я слышу обрывки знакомого голоса.
Представляю себе огромного небритого мужика, похожего на полустершееся воспоминание.
Мурат.
Он должен увезти ее.
Ее и сына.
Осознание наваливается как могильная плита. Я сам распорядился так. Им будет лучше, если они будут не рядом.
— Прогноз печальный, — через какое-то время перешептываются над изголовьем, когда моя ладонь лишается даже призрачных капель ее тепла.
Может так и лучше. Так надо.