Женаты по договору
Шрифт:
Потом — смело развязывает узелок платья и широко распахивает его полы. Накрывает полную грудь и сжимает ареолу, чтобы потом сразу, оттянув ворот сорочки, погладить твердый бугорок нежно-розового соска.
Столь откровенная ласка на секунду приводит Миру в себя, и, отпрянув, она всхлипывает:
— Нет! Не надо!
Не позволяя девушке ускользнуть, Аттавио снова уверенно притягивает ее к себе и прижимается ртом к изящно изогнутой шейке. Мира снова вздрагивает и погружается в очередную порцию искусной ласки — мужчина выцеловывает чувствительную
Все равно — слишком скованная. Слишком неискушенная. Будто бы опыта — совсем чуть или нет вообще. Как так-то?
Но Аттавио принимает эту игру и продолжает покрывать пахнущую розами и апельсином кожу, от которой у него буквально начинается кружится голова.
Мало. Ему этого по-прежнему слишком мало.
Его поглаживания и касания становятся жестче и откровенней. Поцелуи — жаднее и агрессивнее. Поэтому совсем скоро его ладонь, скользнувшая между женскими бедрами, накрывает чувствительное местечко с еле ощутимым пушком сверху и уверенно проникает пальцами между складочками.
Мираэль возмущенно вскрикивает, дергается и отталкивается, но мужчина, прижав ее голову к своему плечу, властно шепчет:
— Тшш… Ничего страшного. Я всего лишь немного тебя приласкаю…
— Не надо! — откликается девушка порывисто, — Отпусти! Аттавио!
— Мне нравится, как ты называешь меня по имени, — усмехается мужчина, продолжая уверенно ласкать ее внизу, из-за чего она вдруг вздрагивает, жмурится и крепко впивается пальцами в его плечи, — Скажи еще раз!
— Нет!
— По имени, Мираэль. Назови меня по имени!
И в качестве мотивационного элемента — упругий и уверенный толчок внутрь тугой и влажной глубины, плотно обхватившей его пальцы.
— Ой! — изумленно выдыхает девушка, выгибаясь в пояснице и еще сильнее стискивает ладони. — Аттавио!
— Хорошо, — удовлетворенно хмыкает граф, получив свое, — Умница.
Его пальцы начинают двигаться быстрее и глубже. Подушечка большого касается особого бугорка. Сильная дрожь снова проносится по девичьему телу, и Мираэль снова вскрикивает, пораженно распахивая глаза.
Умелые и бесстыдные ласки мужчины сводят ее с ума. Возбуждение с такой силой охватывает ее, что она едва понимает, что происходит, растворяясь в незнакомых и сладких чувствах. Невероятный жар внутри нее и особенно — внизу живота — пугает и приводит в состояние, близкое к отчаянию. Появляется сильнейшее желание чего-то… более сильного, более законченного, хотя и движения пальцев внутри заставляет ее безостановочно всхлипывать и стонать. А мужские губы на ее шее и плече, еще одна ладонь на ноющей и набухшей груди — все это вовлекает ее в пучину ярчайшей и вспыхивающей искрами страсти, выхода из которого она совершенно не видит… И пока что даже не хочет видеть, не понимая, что в своем упоительном погружении в чувства и эмоции выглядит просто потрясающе и соблазнительно.
Аттавио готов взять ее немедля,
Ведь так?
Но какая же Мираэль все-таки вкусная! И ведь тянется, стремится к разрядке, которую, разумеется, он может с легкостью ей дать. Надо лишь потереть чувствительное местечко… да увеличить темп толчков, хотя в такой позе это не очень удобно…
Куда как проще было бы положить ее на спинку… И, раздвинув ее колени, умоститься рядом, чтобы не только ласкать истекающее и нежное лоно, но и рассмотреть все детали возбужденной плоти, с капельками сока и трепещущими лепестками…
Но Мира все равно получает свое. Оргазм накатывает на нее постепенно, волнами, подводя к самой пропасти. В исступлении она дышит тяжело и прерывисто, постанывает и всхлипывает, ерзает и сжимается изнутри и сама подставляет грудь под яростные поцелуи-укусы, которые в итоге украшают ее кожу красноватыми пятнышками.
И взрывается, распадаясь на искры и маленькие звездочки, которые вспыхивают в ее глазах под сомкнутыми веками, крича и почти плача от фейерверка охвативших ее ощущение.
И это неожиданно оказалось… слишком…
— Черт… — пораженно цедит Аттавио сквозь зубы, чувствуя, как неожиданно и быстро сам выстреливает семенем прямо в брюки. Не сдержался. Не проконтролировал.
Мираэль опадает на него, продолжая шумно дышать и опаляя своих дыханием его шею. Ее внутренние мышцы неистово сокращаются, а бедра дрожат и дергаются, будто ловя отголоски пережитого оргазма. Ее влажная кожа горячая, будто пылает, а пальцы продолжают инстинктивно сжимать ткань мужской рубашки на плечах.
— Как же… так… — вырывается из ее рта потрясенное бормотание, оглушая и вызывая у мужчины улыбку, — Как же так…
Стыд и нервозное стеснение придет, но позже. А пока маленькая графиня Тордуар настолько ошеломлена, что едва ли может пошевелиться и выдать что-нибудь умное и рассудительное.
Глава 11. Отъезд
Мираэль просыпается рано — слишком рано. Осеннее утро едва ли начало озарять небо, которое видно через окно, и убранство комнаты не совсем четко можно разглядеть в утренних сумерках, но девушка, открыв глаза, тут же оказывается втянута в страшный водоворот ощущений и мыслей.
То, что произошло накануне, полностью перевернуло сознание девушки. И столкнуло лицом к лицу с непритязательной реальностью, в котором все было слишком… неправильно. И неестественно.
То, что Аттавио сделал с ней, было постыдно и развратно. Но она позволила графу сделать с ней это и раскрыть что-то, скрывающее глубоко внутри, а после — испытать что-то невозможное и потрясающее, с чем она никогда не сталкивалась.
Но подходящее слово подобрать все же могла.
И имя ему — похоть.