Женатые холостяки
Шрифт:
Ее вовсе не беспокоила дурная слава по деревне, что люди отворачиваются, не желая с нею здороваться, что ее никогда никто не полюбит и не назовет своею невестой.
— Я без этого проживу! Любовей у меня полный подол, была б самогонка! — смеялась девка.
Бабы нередко били Ленку за то, что совращала их мужиков. Шла с собутыльниками под любой забор. И напившись до одури, не знала, сколько мужиков отметилось на ней за ночь.
Ее колотили даже старухи. Пацаны, не став подростками, именно с Ленкой становились мужиками.
Сколько раз орава деревенских баб гонялась за нею с вилами, обещая
Бабы, завидев такое, хохотали до слез.
— Ну и хулиганка!
— И в кого такая уродка выкатилась? Все в семье люди, как люди! И только эта — пропащая.
Бывало ее догоняли молодайки, чьи мужья по пьянке отметились на Ленке. Ох, и рвали они волосы на ее голове. Случалось, вся макушка оставалась голой как задница. Но и такое не останавливало бабу.
Ленка была неукротимой. Прасковья не верила, что ее дочь станет чьею-то женой и когда-нибудь остепенится, заживет как все нормальные бабы. Но… случилось чудо. Девку приметил Федька Бурьян. Он был чужим для деревни, а потому, никто и предположить не мог, что остановит свой выбор на Ленке.
Мужик никого о ней не расспросил, ничего о ней не узнал. Поверил, что понравился ей, потому отдалась ему быстро, не кривляясь. Вот и привез себе бабу, прямо из хлева, в телогрейке и валенках, без приданого. А кто бы его для нее собирал, никто в семье не поверил бы в такую удачу. Ведь вон сколько путевых девок засиделось в перестарках. А тут Ленка замуж вышла. Да ни как-нибудь, Федька даже расписался с нею.
— Лишь бы удержалась, не пила бы! Но вряд ли остепенится, — сомневалась мать. Она радовалась за дочь и дрожала от страха за нее.
— Ведь вот все умеет по дому. Готовит и убирает, стирает, знает цену копейке. Все при ней, даже на рожицу хорошенькая. Но внутри сплошь гниль.
В ночь перед отъездом в город долго говорила с Ленкой.
— Смотри, не пей! Воздержись! Иначе выкинет он тебя, как паршивую овцу. И тогда все! Навек застрянешь в шлюхах! Не изменяй ему с другими мужиками. Это не прощается, за такое даже убивают. А город не деревня, никто не вступится. Сгинешь как пропащая. Держи себя в руках. Нынче все от самой зависит. И не забывай молиться, проси помощи у Бога. Он твою судьбу устроил, Его благодари! — напутствовала дочь.
Ленка слушала, но сказанное матерью не задерживалось в голове. Решила, что приживется не хуже других и Федька не прогонит ее.
Мужик решил обойтись без свадьбы и за неделю одел и обул жену на городской лад. Разнаряженную и отмытую привел в ЗАГС. Там не затянули с росписью, и Ленка, вернувшись в квартиру уже законной женой, успокоилась, поверив, что счастье вовсе не приснилось. Оно храпит под боком каждую ночь, его надо кормить и обстирывать, тогда все будет хорошо.
Федор был очень покладистым и спокойным человеком, заботливым и добрым. Он не любил ссор. Не терпел лжи, любил свою работу и был очень неприхотливым. Может потому его умиляли заботы Ленки на первых порах совместной жизни. Жена встречала его вкусным ужином, с обязательными пирогами или пирожками к чаю, идеальным порядком в доме.
Человек восторгался тому, что даже его носки были не только постираны, а и поглажены. Носовые платки не залеживались по карманам грязными комками, Ленка меняла их на свежие еще с вечера.
Она всегда ласково встречала мужа с работы, и тот таял от радости. Федька считал, что ему с женой крупно повезло. Она никуда не выходила из квартиры, ничего не просила. Баба чутко присматривалась и прислушивалась к новой для нее городской жизни. Пока Ленке все здесь нравилось. Одно лишь удручало. Федька не имел в доме спиртного и сам, ну, как назло не выпивал. Говорил, что ему нельзя брать в рот ни глотка. По работе запрещено, а и самого не тянет. А как-то и вовсе осудил соседа Вениамина. Отозвался о мужике грязно за то, что тот алкаш, последний забулдыга и посочувствовал его жене:
— Как только терпит того козла? Другая на ее месте давно бы выгнала отморозка. Сам нигде не работает, на иждивении бабы прикипелся, да еще пьет сволочь! Да я бы этого гада давно бы кибенизировал! — возмущался мужик. И Ленка поняла, что ей, своей бабе, он и подавно не простит загула. Именно страх держал ее в квартире. Боясь самой себя, баба не ходила даже в магазин, держалась подальше от соблазна. Но, сколько ни прячься, от себя не скроешься. И Ленка пришла в магазин за продуктами. Полные две сумки набрала. Все себя одерживала, запрещала покупать водку, но под конец не удержалась, взяла две бутылки и, запихав поглубже в сумку, вернулась домой торопливо.
Она не выпивала почти три месяца. Столько терпеть не приходилось бабе. Уж куда там закуска? Едва поставила сумки на кухне, тут же откупорила бутылку и пила из горла. Первую винтом до дна одолела одним духом. Вытерла губы ладонью.
— Хороша! — поцеловала донышко бутылки. Достала вторую. Только хотела откупорить, мать по телефону позвонила. Умоляла дочь не сорваться, держать себя в руках, обещала на выходной приехать, привезти харчей, своих, домашних.
Ленка ответила, что у них в магазине все есть, она только вернулась оттуда с полными сумками и матери не стоит тревожиться.
— То-то слышу, язык у тебя заплетается. Уже присосалась. Ох, Ленка! Смотри! Сама себе облом устроишь. Зачем выпила, дура?!
— Чего зашлась? Устала я! Кручусь тут, как заведенная. Готовлю, убираю, чего зудишь на меня? За что взъелась? Охолонь! — прикрикнула на мать. Та, разрыдавшись, положила трубку. Поняла, продолжать разговор бесполезно.
Ленка разозлилась на мать за то, что та с первой бутылки распознала, как унюхала даже на расстоянии.
— Ну, ведь я на своих ногах стою, не падаю. И чего она зашлась? До вечера, покудова Федька воротится, совсем трезвая стану, — подумала грустно.
Как ни уговаривала себя баба, соблазн оказался сильнее, и до вечера осушила вторую бутылку. На душе сразу стало легко и хорошо. Ленка повеселела, во все горло запела разгульные частушки и песни. Ей уже не было страшно, как отнесется муж к ней пьяной. Ведь должна же иметь и она свою отдушину в этой жизни.
Федька, придя с работы, не сразу понял, что случилось с женой, почему ее шатает из стороны в сторону, а ноги подкашиваются как ватные. С чего вдруг идет, держась за стены. И уловив запах, спросил: