Жених для Снегурочки, или Отрази меня в Зеркале
Шрифт:
– Но ведь я вернулся.
– Но ты не был помолвлен.
– Да, не был. И что?
– Как что? Твоя невеста не потерпит соперницу. Ты сам говорил, что она потребовала провести обряд единения, чтобы исключить риск быть обманутой тобой.
– Не волнуйся, саба моя, я не на столько наивен, чтобы разрешить связать себя по рукам и ногам. Во время ритуала на мне будет вот это колечко.
Дальше дама замурлыкала, а потом послышался сочный шлепок и слитый воедино стон.
Рамелия бросилась бежать.
Она чудом угадала дверь, и когда оказалась в одиночестве, дала волю чувствам.
Такому чудовищному унижению девушка не подвергалась ещё никогда. Даже в закрытой школе Мисболоу, в которой она провела несколько ужасных лет своей юной жизни. Заламывая руки, с несчастным видом, ходила Рамелия по комнате, меряя шагами красиво обставленную клетку. И думала. Думала над тем, что делать.
Она больше не хотела замуж и мечтала лишь об одном - отомстить.
Возбуждённый взгляд её упал на браслет. Девушка закусила губу и направилась к столику, на котором стояла резная шкатулка. Открыв её, Рамелия некоторое время задумчиво смотрела на свёрнутый в трубочку старинный манускрипт. А потом решительно взяла его, развернула, сняла браслет и положила на истёртый текст. Потом, закрыв глаза, девушка страстно зашептала заклинание.
***
Обряд единения проводился публично, для чего в центре тронного зала был установлен жертвенный стол. Рядом расхаживал в праздничной хламиде Первый Советник, нервно потирая руки. Верховный Жрец в похожем наряде восседал в кресле, задумчиво подперев голову рукой. Сын императора был мрачен и стоял рядом, сложив руки на груди. Раздражение выдавали нервно подрагивающие чувственные губы.
Невеста не спешила к алтарю. Уже несколько раз посылали за ней. И каждый раз девушка присылала один и тот же ответ. Она не готова.
Наконец, когда жених готов был сам идти спрашивать о причинах столь долгой задержки, уставшие гости притихли и расступились, образуя проход.
Невеста, укутанная в прозрачную вуаль торжественно проследовала в центр зала и остановилась напротив жениха.
Первый Советник кивнул, и Верховный Жрец, грузно поднявшись с кресла, воздел руки ввысь и начал читать текст.
– ...Да скрепят боги Ваэра этот союз, и пусть отныне оба станут одним и до самой смерти!
После этих слов Жрец велел молодым протянуть руки над жертвенной чашей. А Первый Советник поднёс поближе маленькую атласную подушечку с небольшим острым кинжалом. После чего последовала довольно продолжительная пауза.
– В чём дело?
– спросил жених, разглядывая протянутые над чашей руки.
На руке принца уже проявлялся знак принадлежности, а рука невесты была чиста как и прежде.
Замешкавшийся Жрец открыл было рот, но Советник опередил его и сорвал с невесты вуаль. Рамелия смотрела на окружающих покрасневшими глазами, полными слёз.
– Так в чём дело?
– повторил вопрос жениха император, выступая вперёд.
– Я добавила в обряд немного своей магии, - ответила невеста.
– Объединение произошло. Вот только невеста, кажется, поменялась.
И Рамелия начала смеяться. Сначала тихо, потом громче. Пока смех не перешёл в откровенный истерический хохот.
Советник кивнул фрейлинам, и Рамелию, подхватив под руки, увели из тронного зала.
Затем император поманил Первого Советника к себе, и после непродолжительных переговоров тот обратился к присутствующим.
– Пожалуйста, уважаемые дальвы, успокойтесь. Мы во всём разберёмся.
Договорить он не успел. В следующую минуту над алтарём разверзлась чёрная бездна. В самом сердце стояла мрачная фигура в чёрном плаще. Из-под надвинутого на лицо капюшона доносился заунывный напев. Одновременно из-под полы плаща появилось довольно большое зеркало.
Принц закрыл лицо руками. А к алтарю, точно сомнамбула, сквозь толпу пробиралась девушка. Одной рукой она придерживала у груди другую руку, на которой горела копия татуировки, только что проявившейся на руке наследника.
– Эль, нет!
– воскликнул Первый Советник, кинувшийся было наперерез дочери.
Однако, сойти с места ему не удалось.
Чёрный Жрец, заканчивая свою молитву, бросил последние слова себе под ноги, и на жертвенном столе вспыхнуло пламя, из которого к зеркалу потянулись мохнатые огненные лапы. Утонув в зеркальной поверхности, лапы вынырнули и устремились к девушке и наследнику.
Первый Советник завопил отчаянно «Аааааааа! Неееет!», сорвал с себя прозрачный кулон и кинул в огонь. Пламя позеленело, прозвучал взрыв и всё окутал удушающий рыжий дым. Когда дым рассеялся, ни наследника, ни девушки у алтаря не оказалось... Чёрный Жрец некоторое время стоял перед толпой, а затем тоже исчез вместе с зеркалом.
Глава 4. Вновь обретённые воспоминания.
Вокруг меня крутился вихрь из чёрного пепла. Во мне болело и горело буквально всё. Единственным желанием было — умереть немедленно, чтобы прекратить мучения. И это продолжалось бесконечно долго.
Когда я уже потеряла надежду и приготовилась к смерти, боль начала отступать. Одновременно утих ад, разверзшийся в моей голове. Будто там одновременно шёл показ сотен различных фильмов. Какофония звуков просто разрывала мозг на части. Так ко мне возвращалась память, а мозг пытался примирить шквалом налетевшие прошлые воспоминания с воспоминаниями последних четырёх лет.
Придя окончательно в себя, я осмотрелась и поняла, что я уже не на Броссе, но и не на Земле. Вокруг меня, сколько хватало глаз, лежала безжизненная скалистая, покрытая серым пеплом и кое-где снегом, пустыня. Вдали у скал мелькали пугающие тени. Судя по безрадостной картине, меня закинуло на Аггарх.
Этот пейзаж мне был знаком по картинкам из учебника по географии других миров.
Подумать как следует, что делать дальше, мне помешали. Позади раздался чей-то истошный вой, и я поползла к ближайшей скале и, обнаружив под ней неглубокую нору, полезла внутрь.
Нора оказалась обитаемой. Не успела я устроиться поудобнее, как рядом что-то зашуршало. Мягкие меховые комочки, попискивая, жались ко мне, тычась в живот. Странно, но я не испытывала страха. Видимо всё, что со мной произошло до этого, казалось гораздо страшнее.