Жених для Снегурочки, или Отрази меня в Зеркале
Шрифт:
Чувствуя ужасную усталость, я решила отлежаться и постараться привести обрушившиеся на меня воспоминания в какое-то подобие порядка.
Самым свежим воспоминанием была сцена у алтаря. Чёрт, никогда не думала, что могу попасть в такую историю. Теперь, вспоминая ту сцену, я понимала, что в тот момент не контролировала себя абсолютно.
Вспомнилась последние слова Верховного Жреца у жертвенного стола.
– ...отныне оба станут одним и до самой смерти.
Запястье тогда обожгло, словно его опустили в чан с кипятком. После чего на руке проступила странная завитушка, похожая на старинный иероглиф из Книги Времён. Да, но такая же татуировка проявилась на запястье принца. И что же это означает? Я что, вышла за него замуж?! Вот мало мне было проблем, а? Но какова Рамелия Куной! Неужели она это всё проделала специально? Но зачем? Впрочем, может быть и тут Чёрный Жрец приложил свою руку. Я бы не удивилась.
И всё же. Интересно, что же заставило Рамелию Куной изменить ритуал? Почему она так плакала? Загадки, сплошные загадки и не одного ответа...
Перед глазами возникла чёрная фигура с красноватыми глазами, сверкающими из под надвинутого на лицо капюшона, с зеркалом в руках.
Зеркала у дальвейгов были под запретом с незапамятных времён. То, что стояло в спальне матери, никогда не открывалось. Считалось, что зеркала высасывают души. Я в это верила, поэтому все четыре года на Земле страшно боялась зеркал, и недоумевала, почему кроме меня их никто не боится. Конечно, фобию можно было объяснить психическим расстройством, которым я якобы страдала. Это теперь я знала, что никаких психических расстройств у меня никогда не было. Потому что я - дальвейг.
Ритуал, который пытался провести Чёрный Жрец, мне был хорошо известен. Им пугали женщины-дальвейги маленьких детей. «Не будешь слушаться, - говорили они, - придет Чёрный Жрец и сложит тебя с таким же не послушным другим. И станешь ты никем, и будешь прислуживать ему до конца дней своих и служить пищей».
Пока я про себя произнесла слово «никем», в мыслях возник странный образ. И я нашла ему аналог в русском — гермафродит. Вот за чем охотился Чёрный Жрец. По легенде, двое, объединённые одной аурой, при слиянии превращались в одного гермафродита — двуполое существо, служащее живым источником чёрной магической энергии. Бррр... Страшная же меня ожидала участь.
Осознав, от чего меня уберегла судьба в этот раз, я поёжилась от озноба и потеснее запихалась в гущу мохнатых клубков.
Вспомнилось, как опутанная заклинанием Чёрного Жреца, проникшего в ту ночь в мою комнату, я нашла-таки способ обвести вокруг пальца женщину, что назвалась моей матерью, и сбежала на церемонию бракосочетания во дворец.
Думая теперь об этой женщине, я прокручивала в памяти множество сцен из детства. Вот мама помогает мне надеть новое платье, а я вырываюсь, потому что Геник показывает мне язык из приоткрытой двери, и машет игрушечным мечом. А вот в комнату, потеснив Геника, заходит улыбающийся отец...
Только теперь я осознала, что если бы отец не вмешался, я бы уже сейчас была неизвестно кем. Это он не дал произойти нашему с принцем слиянию, и разрушил зависимость, созданную страшным колдуном.
Теперь я уже не испытывала жгучего желания бежать на поиски его высочества — моего ментального двойника. И это означало одно из двух. Либо произошел полный разрыв нашей связи, либо его просто выкинуло в другой мир. Во всяком случае, моя бедная психика, кажется, получила необходимую передышку.
Я пребывала в странном полусонном состоянии и постепенно мешанина из воспоминаний становилась всё более упорядоченным потоком. И ура. Кажется, я уже могла мыслить рационально.
Вспомнились некоторые события из школьной жизни. Когда мне было пятнадцать лет, принц приехал поучаствовать в Празднике Смены Времён, и перетанцевал буквально со всеми девушками. Школа потом долго не могла придти в себя. Темой для обсуждения в девичьих спальнях на ночь был он - Северис Урим. И если мои одноклассницы при упоминании этого имени закатывали глаза и прижимали руки к груди, то я обхватывала голову и старалась спрятаться куда угодно, лишь бы не слышать это имя никогда.
По-видимому, тогда я ещё инстинктивно ощущала чужеродность и опасность от зависимости по имени Северис Урим. Однако, мои усилия сопротивляться судьбе оказались тщетны.
Впервые увидав его на балу, сиятельного красавца, окружённого девушками, я было посмеялась. Однако, стоило на минуту пересечься с ним взглядом, стало понятно, что я пропала.
Я была девушкой рассудительной и прекрасно понимала, что со мной рано или поздно это произойдёт, и я кого-то полюблю. Но на тот момент к такому повороту событий была точно не готова. Раздрай между вспыхнувшим чувством и одновременное осуждение самой себя за подростковые девичьи сопли, грозил перерасти в безумие. Это состояние не отпускало меня ни на минуту, пока Северис Урим не уехал.
В школе вместе со мной учился старший брат Генриот, которого я называла нежно Геник. Геник был мне не просто братом. Геник был мне другом, защитником и подругой, когда нужно было поплакаться.
Выслушав меня, Геник почесал затылок и сказал.
– Мдааа... Как хорошо, что я не девчонка. Ты хоть представляешь, в кого втрескалась? Говорят, он ни одной юбки не пропускает.
Да, я знала. Но ничего с собой поделать не могла. Снежный принц часто являлся мне во сне и был совершенно не похож на свой физический прототип, за которым я наблюдала при встрече. Во сне Северис Урим был печален и уязвим. Он нуждался в моей защите. Мне никогда не удавалось с ним заговорить, потому что я, пытаясь это сделать, тут же просыпалась.
Второй раз я столкнулась с его высочеством к коридоре Академии в год выпуска. Северис Урим номинально принимал участие в работе комиссии, принимавшей наши дипломные проекты. Принц шёл по коридору в окружении нескольких моих сокурсниц. Поравнявшись со мной, он ответил на реверанс лёгким поклоном, и вдруг спросил.
– Как вас зовут, прелестная дальва?
Я опешила и еле слышно произнесла.
– Эльсана Дариул.
– Ты — дочь Первого Советника?
Я кивнула. Тут принца позвал наш декан, и тот с видимым сожалением простился. Тогда мне показалось, что я узнала его — того самого ранимого и печального Снежного Принца из моих снов.
Когда его высочество скрылся в дверях экзаменаторской, я поняла, что пропала окончательно. Привитой и выращенный за время учёбы в Академии сарказм с изрядным ехидством рухнул под ноги венценосного красавца.
Понимая разумом, что всё, что со мной происходит, не нормально, в тайне от родителей я в лаборатории Академии провела самосканирование лучами Смидла, и поняла, что попалась в сети Богини любви не случайно. Сравнивая свой слепок со слепком принца, хранящегося в общей базе данных, я увидела, что наши с наследником ауры были практически копиями друг друга. Это было невероятно. День я провела в библиотеке, надеясь отыскать ответы на свои непростые вопросы. Как оказалось, такое случалось на столько редко, что упоминалось лишь в старинных хрониках. Говорить об этом кому-либо я не намеревалась, лихорадочно соображая, чем ещё может это грозить, кроме невероятной привязанности.