Жених для ящерицы
Шрифт:
О Жукове тоже собрала достаточно сведений: холерик, любит поесть, склонен к авантюрам и быстрой езде. Бабник. Несмотря на многословность, о себе говорит мало и неохотно.
Максим Петрович оставался белым пятном и будоражил воображение. Как Чапаев, я задавала себе вопрос: «Кто такой? Почему не знаю?» Но самое печальное – было непонятно, как добыть нужные сведения!
Прикинуться супругой Француза и встретиться с его участковым терапевтом?
Задать парочку вопросов о группе крови и резус-факторе, дать взятку, чтобы направил
О том, где и как я совращу Француза, я старалась не думать, рассудив, что проблемы буду решать по мере поступления.
Пока я искала подходы к Французу, обнаружилось, что у моего метода (ну не совсем моего, компиляция, конечно) есть побочный эффект – Жуков.
Арсений взял за моду навещать меня чуть не каждый вечер.
Появлялся с джентльменским набором. Вино, конфеты, фрукты и букеты в доме не переводились, все вазы в моем хозяйстве уже были заняты.
Жуков садился в кресло в комнате и смотрел на меня, лишая невозмутимости и спокойствия, попутно умудрялся испортить что-нибудь из имущества.
Его стараниями вышли из строя:
защелка в туалете (1 штука),
крючок для полотенца на кухне (2 штуки),
пластмассовые плечики (1 штука),
ночник в коридоре (разобрал и не собрал).
Каждый вечер я впускала Жукова в дом, надеясь, что есть новости о лаборатории и оборудовании, но Арсений не делился никакой ценной информацией, зато как вантуз втягивал мой правый глаз, наводя на мысль, что ради своей цели продвинутый консультант, похоже, ознакомился с некоторыми приемами пикапа.
С удовольствием рассказывал об армии (давность событий делала тему безопасной) и о детях (витиевато намекал, что не сможет их никогда оставить, даже ради такой женщины, как я). Создавалось странное впечатление: чем больше о себе рассказывал Жуков, тем меньше я о нем знала. Политический истеблишмент много потерял в лице Арсения.
– Арсений, – обращалась я к гостю, когда получалось вставить слово в поток сознания, – я не хочу замуж, ты забыл?
– Так это правда?
– Что?
– Что ты хочешь ребенка?
– Все женщины хотят детей, – уклонялась я от ответа.
– Но ты не хочешь замуж, ты только хочешь родить – и больше тебе мужчина не нужен, как амазонке?
– Арсений, – стараясь не терять хладнокровия, урезонивала я Жукова, – ты не имеешь права задавать мне подобные вопросы. Моя жизнь тебя не касается. К тому же я не уверена в твоей наследственности.
– А что такое с моей наследственностью? – забеспокоился Жуков.
– Чем болел, нет ли изменений на генетическом уровне, всякое такое.
– Ничем я не болел!
– Тоже плохо.
– Почему?
– Потому что в крови не выработались антитела.
– О боже, как у тебя все сложно! Ты так никогда не решишься завести ребенка!
Дарья Вахрушева номер
На диване меня ждал роман, и я всеми фибрами души желала поскорей отделаться от Арсения.
– Тебе-то что? У тебя есть наследники, тебе не о чем волноваться.
– Твой сосед прав, – брякнул Жуков.
– Какой сосед?
– Контуженый, Степан.
– Что? В чем прав?
– Сказал, что ты странная.
– Кто бы говорил! И когда ты с ним успел это обсудить?
– Я с ним встретился в автосервисе на днях.
– И что еще сказал тебе сосед?
– Сказал, что ты странная и озабоченная.
– Я?!
– Других общих знакомых у нас с ним нет.
– А сам-то, а сам! – Я хватала воздух ртом, не в силах выразить возмущение. – Ходит по дому голый, подсматривает за мной! Онанист чертов! Ну и мужики, ну и сплетники!
Бутылка вина, которую принес Арсений, стояла на кухонном столе – тридцать минут назад я категорически отказалась пить, сославшись на недомогание. Теперь я ощутила потребность выпить и отправилась на кухню. «Кабаки и бабы доведут до цугундера», а до чего доводят мужчины и вино?
Арсений услышал мою возню и материализовался, когда я пыталась открыть бутылку.
– Погоди-ка. – Жуков оттеснил меня от стола, нырнул в пакет и достал коробку.
Раскрыв ее, он вынул штопор с двумя ручками, вкрутил его в пробку, штопор, как по команде, поднял «руки» вверх. Зрелище заворожило меня, я еле оторвала глаза от блестяще проведенной операции.
– Ну и ну!
– Ха! – откликнулся Арсений и швырнул в мусорное ведро мое приспособление для откупоривания бутылок. – Живешь как в колонии старообрядцев или радикальных зеленых. Цивилизация давно ушла вперед – пользуйся!
– Опять? – Я угрожающе нахмурилась, но Жуков так нравился себе, что не обратил на это обстоятельство никакого внимания.
– Что – опять?
– Ты распоряжаешься моими вещами. Тебе не дает покоя мое имущество!
Арсений с возмущенным видом уставился на меня:
– Мне? Твое имущество? За каким чертом мне твое имущество? Я человек не бедный и на сиротские пожитки не зарюсь.
– Это гектар сельхозугодий – сиротские пожитки?
– Я не о земле! – Жуков мастерски разыграл обиду. – Я о том, как ты живешь! Посмотри, у тебя все на соплях, все болтается на честном слове, а ты держишься за эту землю, как скупой рыцарь за сундук с золотом!
– Какая забота! А мне нравится, как я живу!
– Ну и живи!
Это было похоже на семейный скандал. Ну надо же! А я уже склонялась к мысли воспользоваться Арсением в качестве донора, если не выйдет с Французом! Придется отказаться от этой мысли: ребенок от такого агрессора окажется в конфликте со мной еще до рождения.
Жуков быстро остыл и напомнил:
– Мы хотели выпить.
– Давай наливай, – махнула я рукой, – если увидишь соседа, скажи ему, что он…
– Что?
– Что ему лечиться надо.