Жених со знаком качества
Шрифт:
“Что за шутки?” — рассердился я, но все же назвал в регистратуре женское имя, упомянутое в письме.
Мне сказали:
— Ожидайте.
Минут пять спустя ко мне подошла миниатюрная женщина в белом халате и спросила:
— Паспорт с вами?
Я протянул ей паспорт, она внимательно его изучила, затем вернула мне и сказала:
— Следуйте за мной, Роберт.
“Что за чудеса?” — удивился я, но, не задавая вопросов, пошел за женщиной. Мы поднялись на шестой этаж, потом долго петляли длинными коридорами
— Он со мной, — сказала она и пояснила: — В пятую палату.
Охранник многозначительно кивнул головой и сделал шаг в сторону, пропуская нас в отделение. Мы снова петляли длинным коридором и наконец остановились у двери с номером 5.
Все это происходило в полном молчании. Моя суровая спутница не располагала к вопросам и разговорам. Я терялся в догадках. На секунду мы задержались у порога палаты. Женщина пристально посмотрела на меня изучающим взглядом, открыла дверь и сказала:
— Входите.
Я вошел в тамбур, дверь сразу за мной закрылась. Женщина осталась по ту сторону, а впереди была еще одна дверь. Толкнув ее, я увидел… Софью Адамовну Мархалеву!!! Она лежала на кровати. Вся в бинтах. Ноги и руки загипсованы и зафиксированы системой противовесов в определенном положении…
В общем, зрелище ужасающее. Но я был рад. Как бы там ни было, она все же жива.
— Вот, Роберт, что со мной приключилось, — с грустной улыбкой воскликнула Мархалева. — Не правда ли, изрядно досталось. Но не волнуйтесь, грузовику я тоже неплохо помяла бока.
“Неисправимая оптимистка,” — едва ли не с нежностью подумал я и спросил:
— Софья Адамовна, как же так? Тамара мне сказала, что вы погибли.
— Увы, не могу вас порадовать. Как видите, Роберт, я осталась жива. И как вам это ни противно, но в моем спасении ваше счастье. Садитесь рядом и слушайте. Мне нужна ваша помощь.
— Сделаю все, что смогу, — заверил я, устремляясь к ней и преисполняясь желанием отплатить добром за все ее хлопоты. Она вздохнула и пожаловалась:
— Ах, Роберт, как тяжело без жестикуляции говорить. Понимаете, разговаривая, я привыкла помогать себе руками, а теперь приходится соблюдать неподвижность.
Закатив глаза, она воскликнула:
— Это не для меня! Вот где настоящие страдания! Лежу тут как мумия, ну да ладно, Роберт. Давайте перейдем к делу. Кстати, о том, что я жива, даже Тамара не знает. Надеюсь, вы ей не проболтались?
Я удивился:
— Разве с моей стороны это было возможно? Сам минуту назад об этом узнал.
Мархалева смущенно хмыкнула:
— Хм… Вот видите, Роберт, как пострадала моя голова. Э-хе-хе, — вздохнула она, — ничего, будем думать тем, что осталось. Кстати, вы Тамаре о нашей встрече не проболтайтесь.
— Конечно, — заверил я, — об этом мы уже договорились.
— Да
— Да только что.
— Очень хорошо, — одобрила она. — И никому не говорите. Даже Кристине. Кстати, Тамара особенно знать не должна. Она дружна с Марией… Роберт, Мария особенно знать не должна! Надеюсь, вы ей не разболтали?
“Бедная женщина, — подумал я. — У нее и раньше наблюдалась небольшая чудинка, как же теперь голова ее будет работать?” Я терпеливо заверил Мархалеву, что никому не говорил о нашей встрече и не мог сказать, поскольку сам узнал о ней только что.
— Клянитесь, Роберт, что никому не проболтаетесь, — потребовала она.
Разумеется, я поклялся. Она успокоилась и пояснила:
— На меня покушались. Я в безопасности до тех пор, пока покуситель думает, что я умерла. Теперь, Роберт, дайте мне слово, что в точности будете выполнять все, что я попрошу.
Разумеется, я дал слово. Она обрадовалась:
— Вы будете моими руками и ногами?
— Конечно буду.
— Значит, пока я буду лежать наши дела пойдут.
— Конечно пойдут, — согласился я с состраданием.
И вот тут-то Мархалева меня огорошила:
— Роберт, раз уж я беспомощна, вам самим придется себя спасать. Теперь я точно знаю: Заславский вас хочет убить!
Что поделаешь? Мне осталось лишь разводить руками.
— Софья Адамовна, — стараясь сохранять спокойствие, сказал я, — опять вы за свое. Нельзя же быть такой упрямой. Заславского нет.
— В каком смысле?
— Давно похоронен уже Заславский.
Глаза ее превратились в блюдца:
— Да вы что? Это правда? Вы сами это видели?
— Не просто видел, сам хоронил.
— Рассказывайте, как и когда это произошло, — потребовала она.
Я рассказал версию про ограбление, чем привел Мархалеву в радостное оживление. Некоторое время она, шепча себе под нос, что-то подсчитывала, а потом закричала: ”Все сходится!” и возликовала: закрутила забинтованной головой, задергала руками и ногами. Я испугался:
— Софья Адамовна, вам нельзя двигаться! Вы вторично себя покалечите!
— Ах, Роберт, — пожаловалась она, — сейчас бы расцеловала вас, да не могу. Лежу, как мумия. Вы даже не знаете доказательства чему только что привели!
— Чему?
— Моему гениальному уму! Только что на ваших глазах произошло важное событие: я раскрыла преступление! Роберт, поздравляю вас! Вы спасены! Теперь я все знаю!
Отчаяние охватило меня: опять она за свое. И на этот раз взялась крепко, переломы и гипс ей уже не помеха. Заметив мое состояние, Мархалева сказала:
— Но это правда, Роберт, я раскрыла заговор Заславских, слушайте и восхищайтесь.
— Чем?
— Моим умом.
Глава 36