Женись на мне, дурачок!
Шрифт:
Глава 13
Возвращаться в домик Клариссы я не захотел. Не усидеть мне сейчас в его уютной тишине, не смогу я спокойно ни есть, ни спать. Буду все время смотреть на руки Клары, ожидая момента, когда возле них возникнет шарик вестника.
Меня определили в одну из комнат гостевого крыла парадного трехэтажного замка, построенного прадедом короля в форме буквы Z. В средней части находились общие комнаты, залы, гостиные, кабинеты, столовые и прочее. Одну боковую часть занимал король со своими родственниками, вторая
Но и в просторной гостевой комнате, со вкусом обставленной мебелью орехового дерева, мне не сиделось. В ожидании новостей и ужина я вышел в светлый просторный холл и, устроившись в мягком кресле, лениво листал толстый фолиант с изображениями животных. Это место обычно служило гостям чем-то вроде гостиной, и несколько господ и дам тоже коротали тут время.
— Грег! — раздался неподалеку неуверенный голос, и я немедля поднял голову от книги.
Хенрик подозрительно разглядывал меня, страдальчески сжав губы, и под этим испытующим взглядом мне становилось неуютно. Хотя и до этого слишком хорошо не было.
— Ну? — Я вопросительно поднял бровь.
— Мари сказала… это ты… был там… вместо Зигеля?
— Пойдем отсюда, — предлагаю, спокойно поднимаясь с кресла.
— Как ты… мог! — Он смотрел на меня с презрением и неприязнью.
— Это как вы меня достали! — рыкнул я еле слышно, шагнул к нему и крепко ухватил под локоть: — Идем!
— Никуда… я с тобой… — шипит он, пытаясь вырваться, — не пойду!
— Уже пришли! — рявкаю на испуганного мага, затащив его в свою комнату и толкнув в кресло. — Значит, про то, что вместо Зигеля был я, она тебе уже успела сообщить? А про свое признание королю, будто это именно она одна все придумала и исполнила, а вы оба ничего даже не знали, она тебе сказала? Или забыла?
— Как? Нет, не может быть… Ты врешь!
— Я никогда не вру! — крикнул я, но больше ничего добавить не успел.
— Быстрее! Он его убьет!
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату влетели Мари и Ортензия.
— Хенрик! — бросилась к магу его подруга. — Ты жив? Он тебя ударил? У, негодяй!
Это она уже кричит, обернувшись ко мне и занося руку для пощечины.
— Детка, — привычно перехватив ее руку, холодно процедил я, — не забывай, что бывает, когда ты пытаешься ударить меня по лицу. И пора бы уже начинать учиться приличным манерам!
Она пару раз дернула руку и замерла, испуганно вытаращив глаза.
— Сидеть! — остановил я жестким взглядом попытавшегося выбраться из мягкого кресла мага. — И вы, дамы, садитесь.
Мари я подтолкнул к Хенрику, и она плюхнулась на его колени, миледи сама послушно опустилась в соседнее кресло.
— А теперь давайте разберемся с вашими претензиями ко мне, — ставя перед дружной компанией стул и усаживаясь на него верхом, холодно говорю я.
А в сердце яростно горит огонь обиды. Можно сколько угодно сделать добра человеку, которого считаешь почти другом, но стоит девице, от одного взгляда которой он тает, сказать гадость, и на тебя смотрят как на последнюю гадину.
— Я признаю, что в том переходе от места выброса до Заречья иногда вел себя чересчур сурово, — начал я свою речь, и Мари вызывающе фыркнула.
— Но! — поднимаю палец. — Во-первых, я насильно не тянул туда с собой девицу, именующую себя тогда Ортензией Монтаеззи. Она вцепилась в меня сама, сбив тем самым перенос. Во-вторых, я был на нее в то время очень сердит. И не только за перенос! А кто на моем месте был бы добрее, если бы его сначала везли, как мешок с картошкой в багажном ящике, обвязав сотней метров веревки и сунув в рот грязную тряпку? А потом держали на цепи в комнате, где из мебели был только холодный мраморный пол? И три дня давали из еды лишь сухари и воду? В-третьих…
— Мари! — Серые глаза миледи изумленно и недоверчиво уставились на невестку.
— Он врет! — выпалила та. — Я приказала его нормально кормить и приносить на ночь постель! А он вообще не должен был столько упрямиться, он… должен был согласиться в первый же день…
Ее глаза внезапно закатились, и она начала падать на плечо Хенрика.
Черт, я мог бы и раньше догадаться! Мгновенно поворачиваю в висящем на груди простеньком амулете камень срочного вызова и бросаюсь к девушке. Но она пока не задыхается, похоже, просто спит.
— Что случилось? — Кларисса возникает в тумане мгновенного переноса и сразу бросается ко мне.
— Я говорил… про подвал, она начала спорить… и уснула, — объясняю, тормоша Мари в тщетной попытке разбудить.
— Оставь ее. Она не проснется, пока не кончится срок заклятия, — отстраняет меня магиня. — Сейчас придут маги, заберем девушку в цитадель ковена, за ней нужно наблюдать. Я могу ошибаться, поэтому не буду пока говорить ничего определенного.
— Откуда на ней может быть заклятие? — недоверчиво шепчет Хенрик, с болью вглядываясь в спокойно посапывающее веснушчатое личико.
Пара магов врывается в комнату и, выслушав указания Клариссы на их тарабарском секретном языке, немедленно строит портал. Затем они, все так же не обращая внимания на нас, исчезают в нем, унося спящую Мари.
— Видимо, это сделал тот маг, которого не успел догнать Грег и из-за которого его чуть не убили… — вздохнула, невозмутимо усаживаясь на мою кровать, Кларисса, и я с возмущением на нее уставился.
С чего это она начинает рассказывать людям, с которых еще официально не снято подозрение, о подробностях секретного дела?
— Это было, когда я сидела в подвале? — чуть краснея, шепчет Ортензия.
— Ну да, — как подруге кивает ей Клара. — Это мы с Грегом были под личинами Хенрика и Мари. А разве Хенрик еще не рассказывал?
— Не успел, — печально буркнул маг, как неприкаянный бродя по комнате. — Нас всего с полчаса как перевели в гостевые покои. И разрешили выходить.
— Так что там было про подвал и с чего все началось?
Я коротко объяснил Клариссе суть случившегося, и она согласно кивнула.