Женившись — не забудьте развестись (сборник)
Шрифт:
ОН. Тоже живой… Хотя не худо прикупить новое плечо. Но как сказал вчера один клиент: «Бог создал нас, но не создал к нам запасных частей». Говорят, новозеландцы… нация есть такая… поговорку придумали.
ОНА. Где ж вас носило – пять часов подряд?
ОН. В милиции, Аэлита, уважаемая… Я предупреждал: невезучий! Вы что думали, я шучу? Пришел я в «Культтовары». Спрашиваю телевизор. Они говорят: у нас сроду телевизоры не продавались. Но вы же сказали! И я давай права качать! А я хоть неказистый, но грозный! Тут они позвали милиционера. (Тихо.) Аэлита
ОНА (нежно). Что, Феденька?
ОН. Вы же знали, что там нет телевизоров?
ОНА. Знала, Федя…
ОН. Вы думали, что я убегу с вашими деньгами, да?
ОНА. Просто, Федя, меня много обманывали. И я подумала: если вы пришли меня… ну как бы сказать…
ОН. Обчистить.
ОНА. Так лучше я вам сама все отдам… Потому что если меня еще раз обмануть – я просто не выдержу… Ну давайте я вам пиджак почищу. (Глядит на него, нежно.) Плохонький-то какой…
Ресторан. Играет музыка, за столиком – АЭЛИТА и ФЕДЯ.
ОНА… А герань теперь, с тех пор как упала, – все болеет. И как я могла… Просто, знаете, когда я подумала, что вы… ну…
ОН. Убег с деньгами.
ОНА. Вся комната вдруг почернела. Она одна, пятном красным… И тут… Лучше не вспоминать… Как хорошо певица поет…
Пожилая женщина, а песни современные… Я эту песню очень люблю – у меня в тетрадке все слова записаны. (Подпевает.) А может, надо было ее в ресторан взять…
ОН. Кого?
ОНА. Герань. Может, отвлеклась бы от болезни. Я даже думаю в кино с ней сходить… Смотрите, все места заняты и на улице еще очередь. Это где ж люди берут столько денег?
ОН. Просто есть разные люди. Одни – с достатком, другие – нет. Вот мой сменщик, красильщик – его, кстати, тоже Федя зовут… Да, я ж вам не сказал: я теперь на покрасе машин работаю…
ОНА. Что вы говорите.
ОН. Это самое выгодное дело… «Жигули», сами понимаете, кто покупает: ученые разные, официанты, артисты, директора магазинов – одним словом, интеллигенция. А руки у них, извиняюсь, как крюки. И бьют они свои тачки нещадно! Как бабочки на свет летят – раз в год непременно стукнется. А где удар – там покрас. И вот мой сменщик – тоже Федя – рассказывает такую историю. Было их два брата – один университет закончил, кандидат наук… А Федя…
ОНА. Сменщик ваш…
ОН. Да, непутевый, неказистый – как я. Пил да гулял, пока за ум не взялся. Куда идтить? Делать он ничего не умел – пошел на станцию в красильщики, учеником… И вот теперь у него (загибает палец) жена-красавица, из ВГИКа, говорят, взял – раз. Где какой театр или концерт – Федя, сменщик, на первом ряду – артисты ведь тоже бьются – два. Где в магазине какой дефицит – все у Феди. Директора магазинов сами знаете, как бьются – в голове-то ревизия… О медицинском обслуживании и говорить нечего – едет хирург, взволнованный после операции, чего ему не удариться – это уже четыре. (Загибает пальцы.) Короче, все давай покрас, Федя, – пальцев на руке не хватит! На майские Федя в Сочах, а брат его удачливый, ученый-разученый, только глазами хлопает, завидует да дубленку достать просит, да начальству своему покрас вне очереди организовать. Мысль ясна, Аэлита, уважаемая?
ОНА. Федя, вы целый месяц говорите, что полюбили меня. Я правильно вас поняла?
ОН. Обижаете!
ОНА. Значит, вы сможете ради меня… (Остановилась.)
ОН (неуверенно). Ну!
ОНА. Легкие деньги, Федя, легко тратятся и людей развращают. Вы должны с покраса обратно в техники уйти. Это моя просьба. Ведь вы – феномен были. А иначе… иначе…
ОН. Договаривайте, Аэлита, уважаемая.
ОНА. Видеть мне вас неприятно будет.
ОН. А так – приятно?
ОНА молчит.
Это что ж за счастье мне, дураку!
ОНА. Больше не надо об этом, Федя. Потанцуем.
ОН. Ну конечно, Аэлита, уважаемая, потанцуем… Я когда «там» был, все представлял: музыка, я с вами танцую.
Танцуют.
Все хочу спросить: какие новости у вас на работе?
ОНА. Да никаких. Премию профсоюзную в четверг получили – и на нее тортик купили, потом пили чай – всем коллективом.
ОН. Вот и про коллектив расскажите. Мне все, все про вас интересно…
ОНА. Ну на выдаче продукции у нас сидят три девочки…
ОН. А какие девочки? Мне все, все интересно!
Танцуют.
ОНА. Валя – ей двадцать два, Роза – ей сорок, и я. И так вышло, что все мы очень похожие. Блондинки… Только у Вали, я извиняюсь (показывает на грудь), тут побольше… А у Розы, я извиняюсь, ноги длиннее.
ОН. Ну а какие они?
ОНА. То есть как? Обыкновенные… Валя всегда всех зовет «Ландыш мой». Ее за это на работе Ландышем зовут… На язык она острая. Я ее спрашиваю: «Ты чего нашего начальника тараканом зовешь?» А она отвечает: «Что заслужил, так и зову».
ОН. А вторая девочка, которой сорок?
ОНА. Эту девочку зовут Роза. Она у нас ленивая. У нее даже поговорка есть: «Что-то я сегодня странная пришла – не покурила и сразу за работу». И еще у нее есть присказка: «Не спится юному ковбою»… Юный ковбой – это она… Она у нас в три часа всегда спит… Прямо сидит на работе и спит. Муж ее бросил. Но она к нему добро относится… Мы недавно сочиняли письмо ему на работу, что, дескать, хоть он развелся, – активно участвует в семейной жизни: помогает материально и детей воспитывает по телефону – задачки им решает. Такое письмо хорошее вышло, его у них даже на собрании зачитывали и оклад ему повысили.
ОН. А мужчины у вас на работе есть?
ОНА. Это наши грузчики. Веселые! В кино ходить не надо! Правда, шутки у них одни и те же, ну все про нашу продукцию – про спирт. Один стрижется часто. Я его спрашиваю: зачем? А он говорит: «Жену радую: прихожу домой пьяный, но подстриженный». А другой руки вытянет – они у него трясутся… Он их «Святослав Рихтер» называет. Ну это пианист такой, вы, конечно, знаете.
ОН. Знаю, а как же… Рихтера Святослава все знают.
ОНА (вздохнула). Со спиртом трудно работать. Текучесть большая… Но зато они ребята дружные. Помогают во всем. Вот у нас пятнадцатого субботник готовится…