Женщин обижать опасно
Шрифт:
– Нет, доченька, - попыталась она защитить мужа.
– Ты не знаешь всего. Твой отец взял большой кредит и теперь вынужден скрываться.
– Да никуда он не скрывается! Сидит в шикарно отделанном кабинете, но делает вид, что сир и нищ. Мол, всего лишь наемный работник, получает зарплату. Папик не только не разорился на ГКО и не брал кредитов, как раз наоборот, ещё больше разбогател, а фиктивным хозяином посадил Борьку Бортника.
– Может быть, Борису и в самом деле принадлежит новая фирма, продолжала цепляться за соломинку Серафима.
– У этого голодранца никогда лишней сотни не было, -
– Борька вечно в долгах, а теперь вдруг стал хозяином крупной строительной компании! Да все говорят, что Бортник - типичный Фунт.
Но Сима все равно не верила.
– Мам, нам нужно провести расследование, - заявила Регина.
– Наймем частных сыщиков, сведущих в области экономики, и они все раскопают. Предстоят расходы, дай мне денег.
Подавленная Серафима отправилась в спальню, где лежали наличные на каждодневные траты. Операция и лечение потребовали немалых расходов, в итоге в домашнем сейфе оказалось очень немного денег.
– Надо съездить в банк, - обратилась она к стоящей рядом дочери.
– Поехали, - согласилась Регина.
В банке их ожидала ещё одна неприятная новость - на их общем с Гошей счету не было ни рубля. Ни единого доллара не оказалось и на валютном счету. Регина попросила кассира сделать распечатку прихода-расхода и увидела, что отец снял все деньги в те дни, когда Серафима лежала в больнице. Эта новость ошарашила даже Регину.
– Вот это да!
– качала она головой.
– Здорово папик нас обжулил. И что самое подлое - проделал все это перед твоей операцией... Представляешь навещал тебя, приносил передачи, а сам в это время обтяпывал свои делишки... Мало того, что захапал себе вашу семейную фирму, так ещё и все снял со счетов... Не такие уж большие здесь были деньги, мог бы и не жидиться, раз уже урвал такой жирный кусок. Мам, разве раньше отец был мелочным?
– Нет...
– Растерянная Серафима не вполне отчетливо воспринимала происходящее.
– Мы ведь зря денег на ветер не бросали, старались все средства пустить в дело.
– Знаешь, мам, мне даже трудно этому поверить... Такое ощущение, будто я совсем не знала своего отца. Надо же - прожила с ним двадцать три года, уважала и любила его, а он, оказывается, вовсе не такой, каким я его представляла - жадный, мелочный, расчетливый. И жестокий. Ведь не чужих людей лишил всего, а родных детей и жену. Говорил, что любит нас... А сам...
Губы Серафимы дрожали, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Не потеря денег её расстроила, а слова дочери. Ей до сих пор не хотелось верить, что муж так некрасиво поступил с нею и детьми, но все же...
– Мам, надо обязательно провести расследование, - твердо заявила Регина. Она уже пришла в себя и выглядела собранной и деловой.
– Мне нужно знать точно, кто мой отец - подлец или нет. Ты можешь занять денег у своих знакомых?
– Могу, - прошептала Сима.
– Поехали к тому, кто наверняка даст.
Достав свою записную книжку, Серафима пролистала её и остановилась на кандидатуре Валерия Романовича Шенгелия - тот был другом её покойного отца, они вместе трудились в одном НИИ, а теперь он сменил профессию и стал состоятельным человеком.
Без лишних расспросов Валерий Романович дал им десять тысяч долларов все, что оказалось в его сейфе, -
– Валерий Романович, не могли бы вы по своим каналам выяснить теперешнее финансовое состояние моего отца?
– спросила Регина.
– Мне это и так известно. Георгий Новицкий - фактический владелец фирмы "Атлант" и весьма небедный человек.
– Вы совершенно уверены, что на нем не висит долг, и он не разорился?
– уточнила она.
– Абсолютно, - подтвердил тот.
– В деловом мире такие сведения сразу становятся известны, и никто не будет иметь дело с банкротом.
Выйдя на улицу, Регина сказала:
– Мам, хотя общая картина уже ясна, но все же я считаю, что нужно провести расследование.
– Дочуля, нам теперь придется экономить, а услуги частных детективов стоят немало, - возразила Серафима. На самом деле дело было не в деньгах. Не хотелось ей, чтобы кто-то копался в жизни её мужа - она по-прежнему называла Гошу своим мужем и мысленно, и вслух, - и выяснял про него то, что его не красит. Да и ей самой не хотелось знать неприятной правды.
Но её решительную дочь было трудно заставить отказаться от намеченной цели.
– Тогда сделаем по-другому, - заявила она.
– Что ты задумала?
– встревожилась Серафима.
– Продам свою машину и на эти деньги найму детективов.
– Стоит ли, Региночка?
– Стоит, мам.
– Дочь была настроена весьма воинственно.
– Если все подтвердится, то мы будем с папиком судиться. По закону тебе положена половина. Да и по всем моральным критериям тоже - ведь вы с папой вдвоем с нуля создавали фирму. Он тебя обманул? Обманул. Обокрал? Обокрал. Неужели ты это ему спустишь?
– Региночка, не хочу я судиться с твоим отцом. Пойми, он все равно не чужой мне человек. Да ведь и тебе не чужой.
– А как же мог родной человек так с нами поступить?! Я работаю в бюджетной организации, получаю три тысячи рублей, ты вообще осталась без работы, Сережке учиться ещё два года. На что мы будем жить? Втроем на мои три тысячи?
– У нас три машины...
– Хорошо, продадим все три машины. Проедим мы их довольно быстро. А дальше что? Я выйду замуж, Серега женится - и мы с ним приведем своих суженых в наш дом? Устроим коммунальную квартиру и будем все тереться на одной кухне? Я буду лаяться с Сережкиной благоверной, а та - спать с моим мужем - так?
– Давай сделаем по-другому - ты все выясни, а потом мы поговорим с твоим отцом.
– Сима и в самом деле надеялась, что если с Гошей поговорить по-хорошему, по-семейному, то он поступит как честный человек. Он ведь их любит...
– И ты надеешься разжалобить его разговорами?
– скептическим тоном отозвалась дочь.
– Мне он, глядя в глаза, врал, что фирма ему не принадлежит. А тебе со столь же невинным видом оставил квартиру, прибрав к рукам наш загородный дом, который стоит в пять раз больше. Да и его "Крайслер" подороже твоего скромного "Пежо". Ты не замечала, мам, что папа всегда покупал себе все самое лучшее? У него рубашки и галстуки за двести-триста долларов, а ты ходишь в простеньких колготках "Леванте" и "Омса". Он покупает заграницей пяток костюмов, каждый по две тысячи долларов, а ты отовариваешься в местных магазинах за сто-двести долларов.