Женщина-дьявол (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VIII)
Шрифт:
Общий зал кабачка был полон солдатами и монахами. И те, и другие пили, пели, играли в кости и на все лады проклинали гугенотов и короля Франции. Услыхав это, Жако подошел к кучке военных и пламенно воскликнул:
– Как хотите, господа, но среди вас все же нет человека, который ненавидел бы французского короля больше, чем я!
В ответ на эти слова, произнесенные громким, пронзительным голосом, наступила тишина. Все с удивлением посмотрели на бледного юношу-монаха.
– За что же ты его так ненавидишь?
– спросил наконец, ухмыляясь,
Тогда в ответ Жако обнажил плечи, показал незажившие еще рубцы и рассказал все, что случилось с ним в это утро. Рассказ вызвал бурю негодования. Монахи рычали от бешенства и призывали на голову короля все громы небесные. Солдаты хватались за оружие и предлагали идти сейчас же и разнести королевский замок вдребезги.
Но вдруг один из присутствующих, до сих пор молчаливо слушавший рассказ монаха, встал и потребовал тишины. Это был дворянин, одетый во все черное; у него был строгий, почти мрачный вид, и, должно быть, он пользовался большим влиянием среди присутствующих, так как сейчас же воцарилась тишина.
– Как тебя зовут?
– спросил он монаха.
– Жак Клеман.
– Откуда ты?
– Из окрестностей Парижа.
– Почему ты стал монахом?
– Потому что отличался в детстве леностью. Этот ответ вызвал бурю смеха, однако она улеглась по первому знаку дворянина в черном.
– Какого ты ордена?
– Я доминиканец.
Человек в черном выглянул в окно и увидел монастырского осла, привязанного к кольцу у стены. Оттопыренная сума доказывала, что сбор монашка был удачен. Тогда мрачный дворянин спросил:
– Нет ли здесь монахов того же монастыря?
– и, когда в ответ поднялись трое черноризцев, продолжал: - Доставьте осла в монастырь, ты же,- обратился он к Жаку,- пойдешь со мною.
– Но...- начал было Жак, однако резкий, повелительный жест дворянина сразу прервал всякие возражения и монах покорно последовал за незнакомцем.
VII
Молча дошли они до крайне мрачного и неприветливого на вид здания. Можно было подумать, что оно совершенно необитаемо; но, когда мрачный дворянин постучался в ворота, они сейчас же открылись, и Жак с удивлением увидал, что внутренний двор здания занят массой народа самого разнообразного общественного положения. Здесь были солдаты, монахи, простые буржуа и знатные дворяне; все они очень оживленно и дружелюбно разговаривали друг с другом.
В самом центре двора Жак увидел величественную фигуру одетую в рясу. При виде этого монаха Жак испуганно вздрогнул: это был о. Григорий, настоятель монастыря доминиканцев, а следовательно, начальник Жака. Но мрачный дворянин не дал Жаку времени предаваться своему удивлению. Он быстро увлек его в подъезд и провел в мрачную комнату, драпированную темными материями. Здесь он велел ему подождать, а сам исчез за портьерой, скрывавшей дверь в соседнюю комнату.
Эта комната по своему убранству находилась в полном несоответствии с мрачностью первой, так как была отделана со всей роскошью в светлых тонах.
На кушетке лежала, мечтая, прекрасная женщина. Это была Анна Лотарингская, герцогиня Монпансье.
При входе мрачного дворянина она подняла голову и спросила, как бы пробуждаясь от радужного сна:
– А! Это вы, граф Эрих?
Эрих де Кревкер поклонился с большим почтением, хотя в его манере и лежал сильный оттенок неуловимого грубого презрения.
Анна знаком предложила Кревкеру сесть, но тот молча отклонил приглашение и остался стоять.
– Откуда вы, Эрих?
– спросила Анна.
– Из кабачка Маликана, герцогиня.
– А! Что же там по-прежнему поносят гугенотов?
– По-прежнему.
– И наваррского короля?
– Более чем когда-либо.
– А короля Генриха III?
– О, этот-то окончательно скомпрометирован, герцогиня! Монахи и солдаты рвутся пойти приступом на Лувр.
– Расскажите мне об этом подробнее, Эрих,- сказала герцогиня, лицо которой повеселело.
Тогда граф Эрих де Кревкер рассказал герцогине о монашке, перенесшем тяжелые издевательства в Сен-Клу.
– И вы говорите, что монах взбешен до крайности?
– Он так взбешен, что я счел за благо привести его к вам, зная, что вы собираете вокруг себя всех людей, имеющих серьезные счеты с королем. А этот монах мне показался вообще очень полезным: в нем много страстности и горячности.
– Где он?
– В соседней комнате.
Анна осторожно соскочила с кушетки, подошла на цыпочках к портьере и заглянула в соседнюю комнату. Когда она вернулась, ее взор сверкал дикой радостью.
– Благодарю вас, Эрих,- сказала она,- этот монах -действительно ценное приобретение! Он может послужить в наших руках отличным оружием! При взгляде на него у меня сразу родился целый план!
– и с этими словами герцогиня позвонила, приказала позвать к себе двух пажей и долго и обстоятельно о чем-то беседовала с ними.
А монах все ждал и ждал. Но он не скучал - ему было о чем подумать. Кто же такой был этот мрачный дворянин, заинтересовавшийся им, скромным монахом? Наверное, он был важной шишкой, так как даже сам о. Григорий очень почтительно поклонился ему, а ведь о. Григорий был немаловажной особой!
Прошло более часа, пока вернулся этот таинственный незнакомец. За ним пришли двое молодых людей - два пажа, разодетых в нарядные костюмы.
– Вот ваши товарищи,- сказал Жаку мрачный дворянин, указывая на пажей.
– Мои... товарищи?
– удивленно переспросил Жак.
– Ну да. Они угостят вас обедом и развлекут, чтобы заставить забыть бедствия в Сен-Клу.
Один из пажей подошел к монаху, взял его под руку и спросил:
– Как тебя зовут?
– Жак.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать.
– Мне столько же,- подхватил другой паж.- Меня зовут Амедей, а моего товарища - Серафин. Ну, а теперь идем с нами в столовую. Там мы поедим и на славу выпьем вина!
– и молодые люди увлекли за собою монаха.