Женщина и социализм
Шрифт:
Но особенно замечательно, что в то же время, когда во Франции, Англии и Соединенных Штатах появились первые серьезные стремления добиться политического равноправия женщин, и в столь отсталой в то время Германии нашелся немецкий писатель Т. Г. фон Гиппель, опубликовавший сначала анонимно книгу под названием «Об улучшении гражданского положения женщин», [238] в которой он выступил за равноправие женщин. Это было в то время, когда в Германии с тем же правом могла бы появиться книга «Об улучшении гражданского положения мужчин». Тем более нужно удивляться мужеству человека, который в этой книге привел все доводы за социальное и политическое равноправие обоих полов, защищая их очень искусно и умно. С тех пор в течение долгого времени не слышно было о требовании политического равенства женщин с мужчинами. Но постепенно это требование сделалось девизом прогрессивного женского движения во всех культурных странах и было отчасти осуществлено в некоторых государствах. Во Франции за общественное
238
Th. G. van Hippel, tJber die burgerliche Verbesserung der Weiber, Berlin 1792.
В настоящее время дело обстоит существенно иначе. Все развитие, все отношения с тех пор существенно изменились, а вместе с тем изменилось и положение женщин. Более, чем когда-нибудь, они теперь всеми нитями своего существования связаны с процессом общественного развития и более, чем когда-нибудь, влияют на него самостоятельно. Мы видим, как во всех культурных странах сотни тысяч и миллионы женщин наравне с мужчинами действуют в различных профессиях и с каждым годом растет число тех, которые должны рассчитывать только на свои силы и способности, чтобы вести борьбу за существование Таким образом, для женщин так же, как и для мужчин, не может быть безразличным, каковы наши социальные и политические отношения. Такие вопросы, как, например: какая внутренняя и внешняя политика более желательна, та ли, которая благоприятствует войнам, или наоборот; держит ли государство ежегодно сотни тысяч здоровых мужчин в армии и десятки тысяч выгоняет за границу; дорожают ли самые необходимые предметы вследствие налогов и пошлин, от которых семья страдает тем сильнее, чем она многочисленнее, и это в то время, когда средства к жизни у огромного большинства до крайности урезаны, — все эти вопросы так же близки для женщин, как и для мужчин. Женщина платит также прямые и косвенные налоги из своего дохода. Система воспитания имеет для нее огромный интерес, так как она решает в значительной степени вопрос о положении ее пола. Как мать, она вдвойне заинтересована в этом.
Далее, сотни тысяч и миллионы женщин сотен специальностей лично очень живо заинтересованы в состоянии нашего социального законодательства. Вопросы, касающиеся продолжительности рабочего дня, ночной, воскресной и детской работы, сроков выдачи заработной платы и увольнения, охраны труда на фабриках и мастерских, затем законодательство по страхованию, промысловые суды и т. д., - все это представляет и для женщин огромный интерес. Рабочие знают недостаточно или совсем не знают условия многих промышленных отраслей, в которых преимущественно или исключительно заняты работницы. Предприниматели заинтересованы в том, чтобы скрывать недостатки, в которых они сами виноваты; что касается фабричной инспекции, то она часто не распространяется на те отрасли производства, в которых заняты исключительно женщины, или, во всяком случае, она очень недостаточна, а между тем как раз здесь более необходимы предохранительные меры. Стоит лишь вспомнить рабочие помещения, в которых в наших больших городах при страшной тесноте работают швеи, портнихи и т. д. Из этих мест едва ли когда раздастся жалоба, и туда до сих пор не проникает никакое расследование. Точно так же женщина, как занимающаяся промыслом, заинтересована в торговом и тарифном законодательстве, а также в общем гражданском праве. Итак, не подлежит сомнению, что она так же, как и мужчина, очень заинтересована в том, чтобы добиться влияния на наши общественные условия путем законодательства. Ее участие в общественной жизни послужило бы к значительному подъему этой последней и открыло бы новые горизонты.
На такие требования следуют краткие отрицательные ответы: женщины ничего не понимают в политике, огромное большинство из них и не интересуется ею, они не умеют также пользоваться избирательным правом. Это верно и неверно. Правда, до сих пор еще очень незначительные слои женщин, по крайней мере в Германии, требовали для себя политического равноправия. Первая женщина, выставившая это требование в Германии в конце шестидесятых годов, была госпожа Гедвига Дом. В настоящее время в пользу женского равноправия особенно сильно агитируют социал-демократически настроенные работницы.
Указание на то, что женщины до сих пор лишь слабо интересовались политическим движением, ничего не доказывает. Если женщины до сих пор не обращали внимания на политику, то этим не доказано, что они не должны были этого делать. Те же самые основания, которые приводятся против предоставления избирательных прав женщинам в первой половине шестидесятых годов, приводились против введения всеобщего избирательного права для мужчин. Автор этого сочинения в 1863 году сам принадлежал к тем, которые высказывались против всеобщего избирательного права, благодаря которому он четыре года спустя был избран в рейхстаг. То же самое произошло с десятками тысяч, из Савлов они превратились в Павлов. К тому же существует до сих пор много мужчин, которые или не пользуются, или не умеют пользоваться своим важнейшим политическим правом, но это не является основанием лишить их этого права, и вряд ли найдется человек, который захочет это сделать. При выборах в рейхстаг обыкновенно не голосуют от 25 процентов до 30 процентов, и они принадлежат ко всем классам, а среди 70–75 процентов принимающих участие в выборах, с нашей точки зрения, большинство голосует не так, как бы оно должно голосовать, если бы понимало свой истинный интерес. Причина непонимания лежит в недостатке политического образования.
Но политическое образование не приобретается тем, что массу населения держат вдали от общественных дел, оно, напротив, приобретается тем, что ее допускают к пользованию политическими правами. Без упражнения нет мастера. Господствующие классы до сих пор умели ради своих интересов держать огромное большинство народа в положении политического несовершеннолетия. Поэтому до настоящего момента задачею меньшинства, сознающего свои классовые интересы, было бороться с энергией и одушевлением за интересы всего общества, будить и поднимать огромную неповоротливую массу. Так было до сих пор во всех больших движениях, и поэтому не следует ни удивляться, ни разочаровываться, что не иначе обстоит дело и в женском движении. Достигнутые до сих пор успехи показывают, что усилия и жертвы вознаграждаются и будущее принесет победу.
В тот момент, когда женщины добьются равных прав с мужчинами, в них пробудится и сознание обязанностей. Приглашенные подавать свои голоса, они спросят себя: за что? за кого? С этого момента между мужчиной и женщиной образуется взаимодействие, которое не только не ухудшит взаимных отношений, но, напротив, существенно улучшит их. Менее сведущая женщина, естественно, обратится к более сведущему мужчине. Отсюда последует обмен идеями и взаимное обучение, состояние, которое до сих пор лишь в самых редких случаях встречалось между мужчиной и женщиной. Это придаст их жизни новую прелесть. Печальное различие в образовании и убеждениях между полами, которое так часто ведет к разногласиям и спорам, ставит мужчину в противоречие с его разнообразными обязанностями и вредит общему благу, мало-помалу исчезнет. Вместо тормоза муж найдет в одинаково мыслящей жене поддержку; жена будет толкать мужа к выполнению его долга, если сама не будет в состоянии вследствие других обязанностей действовать с ним вместе. Она будет находить в порядке вещей, что часть денег расходуется на газету или на агитационные цели, так как газета служит и ей для поучения и развлечения и так как она понимает необходимость жертв для агитации, которая завоюет то, чего недостает ей самой, ее мужу и ее детям, — достойное человека существование.
Таким образом, обоюдное выступление во имя общего блага, теснейшим образом связанного с благом собственным, окажет в высшей степени облагораживающее влияние на обоих. Произойдет как раз противоположное тому, что утверждают близорукие или враги общественного устройства, основанного на полном равноправии всех. Это отношение между обоими полами будет в той же степени улучшаться, в какой общественные учреждения будут освобождать мужчину и женщину от материальных забот и чрезмерного труда. Упражнение и воспитание и здесь, как во многих других случаях, окажут дальнейшую помощь. Не пойдешь в воду — не научишься плавать; не изучая иностранного языка, не упражняясь в нем, не научишься говорить на нем. Это каждый находит естественным, но многие не понимают, что то же самое происходит и в государственных и общественных делах. Неужели умственно высоко развитая женщина должна иметь меньше прав, чем самый грубый необразованный мужчина, например невежественный померанский поденщик или ультрамонтанский польский землекоп, и лишь потому, что случай произвел на свет этих последних мужчинами? Сын имеет больше прав, чем мать, от которой он, быть может, унаследовал свои лучшие качества, которая сделала его тем, чем он есть. Поистине удивительно!
Кроме того, нам не приходится рисковать, прыгать в темноту и неизвестность. Северная Америка, Новая Зеландия, Австралия и Финляндия уже проложили путь. О результатах введения избирательного права для женщин судья Кингман из Ласамии писал 12 ноября 1872 года в женской газете «Wornen's Journal» в Чикаго следующее:
«Сегодня исполнилось три года, как у нас женщины получили право голоса, а также право занимать должности, как и все другие избиратели. За это время они избирали и были избираемы на различные должности; они были присяжными и мировыми судьями. Вообще, они участвовали во всех наших выборах, и хотя, я думаю, что некоторые из нас в принципе были против этой деятельности женщин, но никто, полагаю, не может не признать, что это выступление имело воспитательное влияние на наши выборы. Оно повлекло за собою то, что выборы протекали спокойно, в порядке и что в то же время наши судьи были в состоянии наказать различного рода преступления, которые до тех пор оставались безнаказанными.
Когда, например, организовалась территория, не было почти никого, кто не носил бы с собой револьвера и не пускал бы его в ход при малейшем споре. Я не помню ни одного случая, чтобы жюри, составленное из мужчин, обвинило кого-нибудь из стрелявших; но когда среди присяжных находились две или три женщины, они всегда следовали инструкциям (instructions) суда…»
А как думают о женском избирательном праве в Вайоминге после двадцатипятилетнего его применения, указывает обращение, которое 12 ноября 1894 года народное представительство этого штата послало во все парламенты мира. В нем говорится: