Женщина с глазами кошки
Шрифт:
— Чего ты злишься?
Ишь ты, каким коммуникабельным мачо оказался! Нет бы раньше!
— А с чего бы мне радоваться?
— Мы все еще живы.
— В любом случае явление временное. Кстати, где мы находимся?
— Я и сам думаю над этим.
А подумать есть о чем. Вокруг нас кипит жизнь, но — как-то своеобразно. Мы находимся в глубокой расщелине: по бокам высокие вертикальные стены, а посредине озеро. В него-то мы и плюхнулись — ого, с какой высоты! Ландшафт явно вулканического происхождения. Мы расположились на ровном, как стол, камне, немного поодаль видна полоска песка, а за ней стена
— Хочешь сказать, что не знаешь этого места? Кто ты вообще такой и что здесь делаешь?
— Я уже слышал эти вопросы вместе с ужасными угрозами. — Луис тоже рассматривает окрестности. — Собственно, те же вопросы я хотел задать вам обоим, но природный такт и хорошее воспитание помешали мне. А я просто путешествую, ищу приключений и острых ощущений.
— И как, нашел?
— Ты же видишь.
Врет как сивый мерин. Как же, путешественник — с таким-то пистолетом! Хотя без пистолета путешествовать здесь и вовсе никак. Но из него такой путешественник, как из меня папа римский.
Я быстро произвожу инвентаризацию. Главное, что оружие при мне, магазин полный, патроны на месте, инструменты в порядке, вечернее платье и туфли целы, даже не успели намокнуть. Все остальное приложится, надо только поскорей выбираться отсюда.
— Эд, ты можешь идти?
— Да, только отдохну немного.
— Тогда перекусим. Кстати, Луис, а что за деятели гнались за нами, ты не в курсе?
— Вам лучше знать, они же за вами гнались. — Парень улыбается. Зубы у него все целы и белые, как в рекламе зубной пасты. — Я здесь уже несколько месяцев, и за мной пока никто не гонялся.
— Ты искал приключений? Вот и они. Что не так?
— Только не приключений, связанных с Бешеным Педро.
— Значит, ты все-таки знаешь, кто за нами гнался?
— У меня же есть глаза! Конечно, знаю — люди Педро Монтои, местного кокаинового короля. Тут кока хорошо растет, многие этим живут.
Старая история. Одни травят себя гадостью, другие на ней зарабатывают. Где-то убыло, где-то прибыло, таков закон выживания, никто его не отменял. Если кишка у тебя тонка и ты не можешь жить в реальном мире, что ж, естественный отбор сделает свое дело. Раньше в понятие «естественный отбор» входили болезни, теперь — наркота. И между прочим, нынешний расклад кажется мне более справедливым, ведь чума косила всех подряд, а сегодня каждый сам выбирает себе чуму. Вот только прежде было гораздо меньше желающих заработать на эпидемии. Хотя я могу и ошибаться. Люди не меняются.
— И зачем мы понадобились кокаиновому королю?
— Вам виднее. Я видел, как упал самолет. Думаю, Бешеному Педро был нужен кто-то из вас. Кто?
— Уж точно не я.
Я никому не нужна. Тетя Роза далеко, а кроме нее, моя судьба никому не интересна. И это хорошо. Я чувствую себя свободной, могу делать все, что захочу. Я привыкла к одиночеству и не ищу ничьего общества. Просто люблю колесить по миру, не разбирая дорог, и все. Нет ничего страшнее окончательности. Вот ее я не вынесу. А когда умру, то стану облаком — буду летать по миру и плевать на человечество более ощутимо. В смысле дождем.
— Эд?
А Краузе просто жалок. Я видела таких, за подобным экземпляром даже пыталась быть замужем. Хорошо
— А как насчет тебя, Эд? Может, именно по тебе сохнет Бешеный Педро? Отбросим мысли о его нетрадиционной сексуальной ориентации и подумаем, чем еще ты мог бы его заинтересовать. Что в тебе такого? Или у твоего папаши многовато денег?
— Не помню, чтобы говорил тебе о своем отце, Тори.
— И что с того? Просто зря ты сплел мне сказочку о своем славном журналистском прошлом. Может, ты и бывал в здешних краях раньше, но — как турист, не более того.
— Почему ты так решила?
— Не твое дело. Но имей в виду, я в этом уверена, а процесс мышления — моя интеллектуальная собственность. Давай, Эд, расскажи, как я сейчас ошиблась в тебе.
Он молчит. Луис сидит в стороне и наблюдает за мной с непонятной миной на лице. Во мне снова начинает закипать злость — время бежит, скоро опять встанет вопрос о ночлеге, а из-за двух болванов я не только не продвигаюсь вперед, но даже наоборот — провалилась невесть куда, едва не утопла. А ведь я совсем не собираюсь умирать! У меня нет на подобные глупости времени!
— Послушайте, разговор в таком тоне ни к чему не приведет. Вы не могли бы быть посерьезнее? — Луис поднимается и потягивается всем телом. — Кто еще находился в самолете? Вы же не единственные его пассажиры?
— Нет, конечно. Мы летели в обществе богатых янки. — Мне неприятно вспоминать о них. — И они были достаточно мерзкими, чтобы обзавестись кучей «поклонников» и «доброжелателей».
— Ну, ты себя-то не сбрасывай со счетов. Ты своим ядовитым языком доведешь до бешенства даже буддийского святого. — Луис роется в своем рюкзаке и достает банку с консервированными бобами. — Давайте поедим и пойдем дальше. Нужно выбираться отсюда, эти места — ничья земля, рубеж. Нужно уходить, иначе Педро, который здесь засел, нас достанет.
— Странно, что его люди все-таки отвязались от нас.
— Никто не захотел прыгать в пропасть. Непонятно, откуда она здесь взялась так некстати. Или, наоборот, к лучшему.
— Ты-то чего переживаешь? Ему нужны мы, а не ты. Вполне можешь уйти, и тебя никто не потревожит. Сам же говорил: за то время, что ты здесь, никто за тобой не гонялся, стало быть, и впредь не станут.
— Так и есть. Но одни вы отсюда не выберетесь.
— Выберемся или нет, не все ли тебе равно?
— Мне с вами интересно.