Женщина в бегах

Хаузэлл Холл Рэйчел

– Ты была замужем трижды, – сказала Грей, приподняв бровь.

– Это в три раза больше, чем вы, – сказала Дженнифер. – Это потому, что я готова рискнуть. Как там говорят? Не знаешь – не говори.

Грей усмехнулась.

– Ты узнала много дерьма от мужа номер два, так ведь? В любом случае я планирую «поговорить об этом» с мистером Векслером.

– Когда? – спросила троица.

Грей покраснела.

– Сегодня вечером. Может быть.

Дженнифер и Кларисса дали друг другу пять.

– Итак, что там с твоим делом? – спросила Кларисса.

– Нет-нет-нет-нет-нет, –

Дженнифер всплеснула руками. – Никаких разговоров о работе. Пришло время тако, разговоров о сексе и «Маргаритах».

Четыре женщины какое-то время ничего не говорили.

Наконец Грей сказала:

– Парень потерял девушку, которая украла его собаку.

Кларисса спросила:

– Он изменял?

– Еще не уверена, но подозреваю. Я сказала подруге девушки встретить меня здесь сегодня вечером.

Глаза Грей бегали по кантине в поисках кого-нибудь, похожего на Ти.

Был парень с редкой растительностью на лице, изучавший меню, как если бы это была Тора. Были четыре золотые девочки с бокалами белого вина. Другие посетители смотрели игру Доджерс по телевизору.

– Ты сказала ей прийти сюда? – спросила Зэди.

– Это, – Дженнифер подняла палец, – большая ошибка. Так нельзя. Никогда не смешивай приятное с полезным. Это место? Это твое безопасное место. Где ты можешь вести себя как угодно. А что, если этой Ти понравится, она вернется, и ты больше не сможешь здесь расслабиться? В общем: плохая девочка. – Она постучала Грей по руке. – Плохо.

– Ты права, – сказала Грей. – Глупая идея. Но слишком поздно.

– В любом случае, – сказала Дженнифер, – твой клиент наверняка ударил ее, вот она и ушла.

– Он ударил ее, – сказала Зэди, – изменил ей, ударил ее еще раз, а затем она ушла.

– Чувак убил ее, – сказала Кларисса. – Знаете, они всегда так делают. Как псих, который явился в женскую школу и буквально взорвал ее класс.

– Или псих, который пришел в дом в костюме Санты, – добавила Зэди.

Дженнифер прищурилась.

– Тот, у которого был огнемет?

Зэди нахмурилась.

– Где, черт возьми, они берут огнеметы?

– На «Амазоне», – сказала Грей. – А эта женщина жива. Она попросила меня не искать ее.

Кларисса наклонила голову.

– Ты уверена, что это была она?

Лицо Грей вспыхнуло.

– Я… просто предположила… Черт.

Зэди сказала:

– Никогда не думай, что кто-то говорит тебе правду. Но ничего, мы все делаем ошибки.

Кларисса положила кубик льда из стакана в рот.

– Если бы это была она, и она жива, значит, она совсем глупая.

Грей сжала толстую ножку стакана с «Маргаритой.

– Я бы ее не назвала глупой.

– Ну-у, – сказала Кларисса, жуя лед. – Она глупая, потому что, типа, на кой черт она пишет следаку? Мы ведь используем все подряд, чтобы находить людей.

– Может, это он, – сказала Дженнифер. – Парень пытается сбить тебя с толку. Хорошо, скажем, у него есть ее телефон, и он отрезал ей большие пальцы, чтобы его

разблокировать. Он прячет собаку и притворяется девчонкой. Он нанимает вас, чтобы люди думали, что ему не все равно. И вот ты пускаешься на поиски, разговариваешь с ее друзьями и ее семьей.

– Тем временем она сидит в его подвале без пальцев, и, поскольку он врач, он знает, как разрезать ее остальную часть, а затем он будет использовать яхту своего приятеля, чтобы сбросить ее части в Тихом океане. Теперь вокруг плавают большие белые, и поэтому ее съели акулы, но он все еще: «Куда она ушла и где моя собака, бла-бла-бла».

Грей покачала головой.

– Я не думала об этом. Опять же ты кладезь мудрости, Джен.

Эрнесто, официант, принес им тарелки с едой: тако для всех, кроме Грей. Ей достался мексиканский салат «Цезарь», утопающий в заправке.

– Знаешь, – сказала Кларисса, – что пропавшей женщине нужно сделать операцию на носу, увеличить грудь, а затем лететь в Мачу-Пикчу или куда-то еще, потому что ты буквально найдешь ее, как только я посмотрю на ее номер телефона. Извини, что я не увидела твое сообщение. Мой тренер такой козел…

– Какое отношение твой тренер имеет к тому, что ты не делаешь свою работу? – Грей взглянула на Хэнка.

Он поманил ее, чтобы она подошла.

В последний раз, когда Хэнк подозвал Грей, он предложил ей выпить 50-летнего «Реми Мартена». Потом они проскользнули в его офис, упали на замшевый диван. Десять минут они целовались, как подростки, руку Грей просунула под его боксеры, а его рука залезла под ее лифчик. В тот момент, когда другая ее рука расстегивала ширинку его джинсов, Алекс, второй бармен, постучал в дверь офиса и крикнул, что только что прибыла группа ребят из колледжа из Лойолы Мэримаунт. Хэнк поцеловал ее в нос и прошептал: «Позже?» Грей закусила нижнюю губу. «Мммм».

Да, Хэнк был республиканцем, но целовался как демократ, а «позже» было «сейчас», и кто она такая, чтобы игнорировать его попытки поставить страну выше партии?

А теперь Грей сказала:

– Простите, дамы.

Она вышла из-за стола со своей «Маргаритой». К черту помятые льняные штаны и заляпанную шоколадом рубашку.

Кларисса крикнула:

– Вернись к моему девичнику.

Грей ответила:

– Ха! Может быть, – хотя она не планировала присутствовать, потому что вечеринка Клариссы проходила в Лас-Вегасе. Она ненавидела это место и поклялась никогда туда не возвращаться.

В баре она протянула свой умирающий коктейль в огромные руки Хэнка.

– Хочу вернуть деньги, пожалуйста. Мне они нравятся крепкими.

– Да?

Его глаза сверкали неоновым светом.

– Мне нужно, чтобы этот коктейль оказывал какой-то эффект, понимаешь?

Его улыбка, эти глаза – все вызывало у Грей головокружение, возбуждение, сбивало с толку. Как будто она убила в себе бывшую школьницу-баптистку-католичку – атеистку, а теперь ее место заняла распутная сестра-близнец, одетая во вторник в субботние трусики.