Женщина в белом(изд.1991)
Шрифт:
— Подписывайтесь здесь, — повторил он, быстро оборачиваясь к Лоре и снова указывая на пергамент.
— Что именно я должна подписать? — спокойно спросила она.
— Мне некогда объяснять, — отвечал он. — Двуколка у подъезда, мне надо ехать. К тому же, даже если бы у меня было время, вы все равно ничего не поняли бы. Это чисто формальный документ, с разными юридическими терминами и тому подобными вещами. Ну, скорей! Подпишите ваше имя, и поскорей покончим с этим.
— Но ведь мне надо знать, что именно я подписываю, сэр Персиваль, прежде чем проставить
— Ерунда! Какое отношение имеют женщины к делам? Повторяю вам — вы все равно ничего не поймете.
— Во всяком случае, дайте мне возможность попытаться понять. Когда мистеру Гилмору надо было, чтобы я подписалась под чем-нибудь, он всегда заранее объяснял мне, для чего это нужно, и я его всегда понимала.
— Полагаю, что он так и делал. Он был вашим служащим и был обязан давать вам объяснения. Я ваш муж и не обязан делать этого. Вы намерены еще долго задерживать меня? Я вам снова повторяю: читать все это сейчас нет времени — двуколка у подъезда и я спешу. Да подпишетесь ли вы наконец или нет?
Она все еще держала перо в руках, но не решалась подписываться.
— Если моя подпись обязывает меня к чему-то, — сказала она, — согласитесь, что я имею право знать, в чем состоит мое обязательство.
Он схватил пергамент и сердито стукнул им по столу.
— Ну, говорите начистоту! — вскричал он. — Вы всегда отличались правдивостью. Не беда, что здесь мисс Голкомб и Фоско. Скажите прямо, что не доверяете мне!
Граф вынул руку из-за пояса и положил ее на плечо сэру Персивалю. Тот раздраженно стряхнул ее. Граф с невозмутимым спокойствием снова положил руку ему на плечо.
— Сдержите ваш необузданный нрав, Персиваль, — сказал он. — Леди Глайд права.
— «Права»! — вскричал сэр Персиваль. — Жена права, не доверяя своему мужу!
— Несправедливо и жестоко обвинять меня в недоверии к вам, — сказала Лора. — Спросите у Мэриан, не права ли я, желая узнать, к чему обязывает меня подпись, прежде чем подписаться.
— Я не потерплю никаких обращений к мисс Голкомб! — оборвал ее сэр Персиваль. — Мисс Голкомб не имеет к этому никакого отношения.
Пока что я молчала и предпочла бы молчать и дальше. Но Лора повернулась ко мне с таким страдальческим выражением на лице, а поведение ее мужа было настолько несправедливым, что ради нее я решила высказаться.
— Простите, сэр Персиваль, — сказала я, — но смею думать, я имею некоторое отношение ко всему этому, как один из свидетелей. Я считаю возражение Лоры совершенно основательным. Что касается меня, я не могу взять на себя ответственность засвидетельствовать ее подпись, прежде чем она не поймет, что за документ она подписывает.
— Хладнокровное заявление, клянусь честью! — крикнул сэр Персиваль. — В следующий раз, когда вы навяжетесь в чей-нибудь дом, мисс Голкомб, советую вам помнить, что хозяину дома не платят за гостеприимство, становясь на сторону его жены в делах, которые вас не касаются!
Я вскочила на ноги, как будто он меня ударил. Если бы я была мужчиной, я сбила бы его с ног и тут же оставила бы его дом, чтобы никогда,
Слава богу, эта горячая любовь помогла мне сдержаться, и я молча опустилась на стул. Лора поняла, как мне было больно, поняла, как трудно мне было сдержаться. Она подбежала ко мне со слезами на глазах.
— О Мэриан, — тихо шепнула она, — если бы моя мать была жива, она не смогла бы сделать для меня больше, чем ты!
— Вернитесь и подпишите! — крикнул сэр Персиваль из-за стола.
— Подписаться? — шепнула она мне на ухо. — Я сделаю, как ты скажешь.
— Нет, — отвечала я. — Правда на твоей стороне. Ничего не подписывай, прежде чем не прочитаешь.
— Идите сюда и подписывайтесь! — еще громче и яростнее закричал сэр Персиваль.
Граф, наблюдавший за Лорой и мной с неослабевающим вниманием, вмешался во второй раз.
— Персиваль, — сказал он, — я помню, что нахожусь в присутствии дам. Не забывайте и вы об этом, прошу вас.
Онемев от гнева, сэр Персиваль обернулся к нему. Крепкая рука графа медленно сжала его плечо, и спокойный голос графа тихо повторил:
— Будьте добры, не забывайте и вы об этом.
Они посмотрели друг на друга. Сэр Персиваль медленно высвободил свое плечо, медленно отвел глаза от взгляда графа, угрюмо посмотрел на документ, лежавший на столе, и заговорил с видом укрощенного зверя, но совсем не как человек, осознавший свою неправоту.
— Я никого не хотел обидеть, — сказал он. — Но упрямство моей жены вывело бы из терпения и святого. Я сказал ей, что это простая формальность, — чего еще ей нужно? Можете говорить все, что угодно, но долг жены — не противоречить мужу. Я вас спрашиваю в последний раз, леди Глайд, подпишетесь вы или нет?
Лора подошла к столу и снова взяла в руки перо.
— Я подпишу с удовольствием, — сказала она, — но относитесь ко мне как к разумному человеку. Мне все равно, какая бы жертва от меня ни потребовалась, лишь бы это никому не повредило и не привело ни к чему плохому…
— Кто требует от вас каких-то жертв? — прервал он ее с плохо сдерживаемым раздражением.
— Я хотела сказать, — продолжала она, — что я готова пойти на всевозможные уступки, только бы это не задевало мою честь. Если я не решаюсь поставить свое имя под документом, о котором совершенно не знаю, за что вы так сердитесь на меня? Мне горько, что вы относитесь к щепетильности графа Фоско гораздо снисходительнее, чем к моей.
Злополучный, хотя и вполне естественный намек на необыкновенное влияние, которое имел на него граф Фоско, окончательно вывел из себя сэра Персиваля.
— Щепетильность! — повторил он. — Ваша щепетильность! Вы поздно вспомнили о ней. Мне казалось, что вы покончили с подобными пустяками, когда возвели в добродетель необходимость выйти за меня замуж!
Как только он произнес эти слова, Лора отшвырнула перо, посмотрела на него с выражением, какого я никогда еще не видела на ее лице, и молча отвернулась от него.