Женщина: взгляд изнутри
Шрифт:
— Предлагаю по мартини с фруктами, пока я буду варить кофе, — неожиданно раздалось у нее за спиной.
— Это тонкий намек на то, что я — та еще гадюка? — указала Лиза на мартиницы.
— Просто эталон женской логики, — ухмыльнулся довольный Змей. — «Дорогая, не кричи!» — «Мама он меня сукой обозвал!» — процитировал он бородатый анекдот. — Иногда не стоит копать слишком глубоко, потому что смысл лежит на поверхности.
— Не правда, — возразила Лиза, вглядываясь в бокал, — на поверхности там никакой смысл не лежит. Там оливка
— Во всяких ты, кума, нарядах хороша, — прошептал ей на ушко Змей, увлекая за талию на кухню. — В смысле, блондинкой тебе тоже идет.
— А что мы тут будем делать? — поинтересовалась Лизка, потягивая тягучий напиток из бокала.
— Я буду суетиться у плиты, а ты — наслаждаться этим зрелищем.
И Лизка принялась наслаждаться.
Никакой суеты у плиты не было. Все движения Змея были отточены до мелочей. Этот спектакль одного актера, безусловно, премьерой не был, но менее завораживающим от того не становилось. Разлив, в конце концов, ароматный кофе из джезвы в две согретые кипятком кружечки, он жестом пригласил Лизу следовать за ним.
Кофе был божественным. Хотя Лиза предпочитала черный с молоком. Но эту экзотику с шоколадкой и коньячком оценила по вкусу. Настал черед десерта.
— М-м-м-м! — в восторге протянула гостья. — Волшебно! Где такое продается?
— Обижаете, мадам! Все приготовлено собственноручно.
— Кудесник! — и это признание было совершенно искренним. — Как это называется?
— English Trifle, — ответил непризнанный кондитер. Хотя теперь уже признанный.
— А по-русски?
— Инглиш трайфл, — хмыкнул Змей. — Это классический английский десерт. Слои тонкого, пропитанного ликером бисквита, клубники, заварного крема и взбитые сливки сверху — вот секрет успеха.
— Да ты просто кладезь кулинарных талантов!
— Когда живешь один, и не тому научишься… — Змей изобразил на лице вселенскую скорбь.
— Страдалец! — Лиза потянулась, чтобы сочувственно погладить сиротинушку по голове.
— Как приятно, когда тебя понимают, — тяжело вздохнул бедняжка, и поймав Лизину руку бережно поцеловал запястье. — О! Это моя любимая! — встрепенулся умиравший секунду назад лебедь. — Пойдем! — потянул он Лизу за руку.
Краешком еще работающего мозга Лиза осознавала, что общее количество поглощенных ею градусов давно превысило уровень кефира. Иначе как объяснить тот факт, что она добровольно прижалась к соблазнителю и — о ужас! — получала от этого удовольствие? С другой стороны, Змей, конечно, бабник, причем малознакомый, но ужасно обаятельный. И ручки у него нежные, неторопливые. И ведет он в танце хорошо. И ничто ему не мешает. Хотя, судя по тому, чем танцор прижимался к низу ее живота, определенный дискомфорт доставляет…
И вообще, она сюда пришла не коллекцию фарфора эпохи Тан посмотреть.
Поэтому, когда Змей потянулся к ее губам, она ответила. Целовался Змей замечательно, целиком и полностью оправдывая свое гордое звание.
Однако
— Мне завтра с утра на работу, — тихо выдохнула Лиза Змею в губы.
— Вах, такой милый дэвушка нэ должэн так много работать. Завтра суббота.
— Не поверишь, детям на это плевать. Они рождаются и по субботам, по воскресеньям, и даже в ночь с 31 декабря на 1 января.
— Ну, надо так надо, — Женька быстро чмокнул ее в губы и повел в сторону прихожей.
Да что же я не так сделала? — с отчаяньем думала Лиза. Хотя, раз он так легко сдался с первого раза, то не больно-то ему хотелось. Значит, ничего и получиться не могло, огорчилась она.
Змей взял с вешалки плащ и зашел к ней за спину. Лиза привычно чуть отвела назад и в стороны руки, чтобы было удобнее одеваться. Но вместо того, чтобы почувствовать тяжесть плаща на плечах, она услышала «вжик!» расходящейся молнии, и спину обдало прохладой.
— Мы же собирались ехать? — Лиза попыталась поймать края платья.
— А я передумал!
Щелк!
Расстегнулся бюстгальтер, и одним резким движением Змей стянул с гостьи все, что было на ней выше пояса. Вторым движением он развернул жертву произвола к себе и впился ей в губы.
Старый трюк с «передумал» всегда работает, удовлетворенно размышлял Змей, целуя дезориентированную жертву. Целовалась она, кстати, с «огоньком» и творческим подходом, что добавляло ей баллов. А когда ручки Ведьмы потянулись спасать из заточения тот Женькин орган, который рвался углубить ранее шапочное с ней знакомство, рейтинг Лизы взлетел до небес.
— О-о-о-о! М-м-м-м! Это ты так на своих пациентках натренировалась? Да-а-а-а! Я уже жалею, что я не женщина…
— Все в твоих руках, — Лиза прикусила и потянула его нижнюю губу. — Я тебе и свое мастерство во владении ножницами для эпизиотомии продемонстрирую.
— Так, стоп! — Женька рефлекторно прикрыл рукой самое дорогое. — Так мы до кровати не дойдем, — пояснил он свои действия.
Змей подхватил Лизу на руки, перешагнул через оставшиеся на полу брюки с боксерами и понес добычу в сторону спальни.
Огромная, упругая кровать, не издававшая ни единого звука, была главным и самым дорогим инструментом в Женькиной квартире. Владелец свалил на нее Лизу, стянул с себя водолазку и рухнул следом. Ведьма пыталась оглядеться, но Женька не собирался давать ей возможность очухаться. Его руки приятно скользили по чулкам и гладкой коже ягодиц, на которые кружевные стринги и не претендовали. Губы тем временем со вкусом осваивали достопримечательности спереди и выше. Вкус был приятный. Небольшая, но упругая грудь с горошинкой соска, не познавшего зубов спиногрызов, призывно торчала вверх, требуя к себе внимания. Разве Женька мог отказать?