Женщина-ягуар и мудрость дерева бабочек
Шрифт:
Сойла рассмеялась.
– Получила? – Она постучала по полу своей бамбуко вой тростью.
Я спросила, можно ли мне посмотреть на жезл, который она держит в левой руке.
– Посмотри, – ответила она, протянув мне его. – Это чиман, знак женщины-шамана.
– Что означают эти линии? – спросила я, проводя указательным пальцем по желобкам, которыми был испещрена трость.
– Все это не так просто, как кажется на первый взгляд. Верхние линии символизируют семь небесных слоев, или граней. Нижние – пять слоев нашего мира. По древним представлениям, бог-творец живет на седьмом слое и держит солнце. Солнце –
Я протянула трость Сойле, отметив мастерство, с которым были вырезаны символы.
– Это я вырезала их, – сказала она. – Ешь быстрей. У нас еще будет время поговорить об этой трости. А сейчас мы должны идти с солнцем на запад, к кальдере.
– «Кальдера» – это такая котлообразная воронка?
– Да, это котел Матери-Земли.
Я съела лепешки и, держа в руке плод, последовала за Сойлой наружу. Она направилась точно на запад. Ее быстрые широкие шаги напомнили мне походку Агнес. Я всегда предпочитала ходить не торопясь, так что мне стоило больших усилий от нее не отставать. Тропа вела сквозь низкорослые джунгли и густой подлесок. Пробирались мы с трудом.
Трость Сойлы двигалась в такт ее правой ноге, словно третья нога. Одета Сойла была в тонкую белую уипиль и синюю вязаную юбку. Шла она молча, даже не оглядываясь.
Временами тропа оказывалась совершенно заросшей, и тогда Сойла ловко орудовала мачете. Когда мы начали подниматься в гору, солнце было уже довольно высоко. Сверху Юкатан казался таким плоским и заросшим густой зеленью, что я быстро перестала понимать, на какой высоте мы находимся. До меня донесся отдаленный шум мчащейся воды. Деревья стали выше, и вскоре мы оказались в высоком лесу, наполненном криками желто-зеленыхптиц и гуденьем насекомых. Стволы и ветви сплошь обросли разноцветными надземными растениями. С высоких деревьев свисали длинные лианы. Сквозь качающиеся ветки далеко внизу мне были видны пурпурные холмы. Они, казалось, только что выглянули наружу из зеленой равнины леса. Я начала уставать. Вдалеке по-прежнему был слышен шум воды.
Сойла остановилась и указала на скальный выступ прямо перед нами. Мы взобрались уже довольно-таки высоко. Протянув свою трость, Сойла сказала:
– Вон там мы встретим стража кальдеры. Мы подходим к ее восточному краю. Это место называется Местом Признания, или Местом Первого Обряда. Тебе предстоит пройти обряд представления Тласольтеотль, богине женщин-шаманок и ведуний. Она покажет тебе священную спираль и множество своих обличий. Идем, я проведу тебя по тропе.
Я последовала за Сойлой, и мы выбрались на ровную площадку. Сойла указала тростью вниз. У меня захватило дух. Раскинувшиеся под нами джунгли образовывали огромный кратер, и мы стояли на самом его краю. Провал был таким глубоким, что дна не было видно, оно было скрыто в дымке. Справа от меня проходила выщербленная дорожка – тонкий желоб, высеченный в скале. Я проследила взглядом за ее изгибами, пока она не исчезла из виду. Узкая тропка накручивала витки, спускаясь в кальдеру, прямо к центру. Я попыталась рассмеяться, но меня едва не стошнило. Широко раскрыв глаза, я взяла Сойлу за руку.
– Сойла, у меня неполучится спуститься по этой тропе. Я боюсь высоты. Вряд ли у меня хватит сил.
К моим глазам подступили слезы.
– Пойдем. – Сойла ринулась вниз, оставив меня стоять. Мною овладел испуг. Ступить на эту нависшую над обрывом узенькую полочку было выше моих сил. Я не сдвинулась с места.
– К черту все это, Сойла! – завопила я. – Не оставляй меня здесь! Мне страшно, разве ты не видишь? Я не могу, не могу!
– Агнес говорила, что ты смелая. Боюсь, что она ошиблась. Так ты не увидишь то, что находится внизу.
У меня не оставалось особого выбора. Сойла уже почти скрылась из виду. Я должна была спуститься за ней, чтобы чему-то научиться, и – нравилось мне это или нет – мне приходилось ей довериться.
– Подожди немного! – крикнула я.
Опираясь одной ногой о выступ, я протянула другую вперед, нащупала тропу и двинулась. Я знала, что мне нужно контролировать свои мысли, а лучше не думать вообще. Я поняла, что если буду думать о спуске, страх парализует меня. Я пошла за Сойлой. Куски породы крошились под моими сандалиями, и мелкие камешки скатывались с тропы и, подпрыгивая, улетали вниз, пока не скрывались из виду. Я старалась не смотреть вниз. Слезы щипали мне глаза. Мне было страшно, я знала, что я не такой уж ловкий скалолаз, чтобы двигаться по этой тропе. Я была уверена, что моментально соскользну и разобьюсь насмерть.
Скальная полка становилась все уже, теперь она была разве что чуть шире моей стопы. Я глотнула воздуха, пытаясь отдышаться и восстановить силы. Останавливаться я не решалась и напрягала всю свою волю, чтобы заставить тело двигаться вперед. Обогнув выступ скалы, я увидела Сойлу. Она двигалась медленно и осторожно, как горная коза. Однако, когда тропа позволяла, Сойла ускоряла шаг.
Из-за боязни высоты мое сознание противилось тому, чтобы тело продолжало движение, но какой-то внутренний порыв устремлял меня вслед за Сойлой. Все составляющие моего «Я» словно бы разом взорвались в моей голове, уцелела лишь воля к жизни. На этой коварной тропе мой разум со всеми его страхами был совершенно бесполезен. В сущности, я сражалась со своими представлениями о том, что я есть и что могу. Зная о том, что то-то и то-то мне не под силу, я все же делала это. Это парализовало мои мысли, так что страх не мог овладеть мной. Так мы круг за кругом спускались вниз, и я стала чувствовать себя более уверенно, первая волна страха понемногу отступила. Вскоре меня стали покидать и другие, более глубинные страхи, пока наконец все мое существо не переполнило чувство радостного возбуждения.
Только-только я обрела некоторую уверенность, как тропа оборвалась на краю четырехфутовой расселины, вертикально уходившей вниз. Юбка Сойлы взметнулась синим колоколом, и она легко перепрыгнула на другую сторону, где тропа продолжалась. Отойдя на несколько шагов, Сойла обернулась и посмотрела на меня.
– Ну? – спросила она повелительно.
– Боже мой, Сойла, я не смогу! Вот этого уж точно не смогу!
– Тогда нам придется расстаться, – сказала она. – Счастливо тебе выбраться наверх. Собирается дождь, и здесь будет скользко.
В голосе Сойлы сквозило презрение. Она развернулась и зашагала прочь.
– Сойла, пожалуйста! – завопила я. – Не бросай меня! У меня снова потекли слезы, и я невольно начала всхли пывать.
Простояв так несколько минут, я перестала плакать и успокоилась. Оценив расстояние и ширину своего шага, я прыгнула. В моем мозгу колотилась одна мысль: «Если я не допрыгну, то упаду». Было в ней что-то от Гертруды Стайн. «Чертовски оригинально, Линн, – подумала я. – Если не допрыгну, то упаду!»