Женщина за зеленой дверью
Шрифт:
Э н в е р. Но я же писал тебе...
Ш а р г и я. А может, мы с тобой стали разными людьми?
Э н в е р. Это неправда! Ты знаешь, что это неправда. Вспомни, сколько лет мы провели все вместе - ты, Фарид, Мансур, я...
Ш а р г и я. Что мы понимали тогда?
Энвер (негромко, после паузы). А он тебя любит?
Ш а р г и я. Думаю, что да... А вообще - кто вас, мужчин, знает...
Энвер. Представляю, что бы он сделал, если бы узнал о наших с тобой отношениях!
Ш а р г и я. Да, ему было бы обидно...
Энвер. Обидно?.. Да он убил бы тебя и меня заодно.
Ш а р г и я. Если любит по-настоящему, не убил бы.
Энвер. Ну, не убил бы, так бросил тебя. Я таких типов знаю... Для них честь превыше всего. Я представляю, как он себя плохо почувствовал бы, если б узнал что-нибудь.
Ш а р г и я. Да, ему было бы обидно... Он ведь уверен, что я ни с кем не встречалась до него. Да еще с тобой. (Усмехнулась.) Ты, точно, не в его вкусе.
Энвер (уязвленный ее словами). Как, впрочем, и он не в моем.
Ш а р г и я. Не обижайся. Вы с ним разные люди.
Энвер. И ты с ним тоже. Ты меня извини, но я вообще не уверен в том, что он способен любить, - я имею в виду женщину, жену. Он относится к тебе как хозяин...
Ш а р г и я. Ты уверен в этом?
Энвер. Абсолютно. Посмотри, как он с тобой разговаривает. Мне так больно, когда я вижу вас вместе. Он полностью подчинил тебя себе.
Ш а р г и я (задумчиво). Ты знаешь, я действительно ко всему привыкла. Мне это даже нравится. Нравится подчиняться ему... Ты прав - я раньше была другой. А после того, как узнала его, очень изменилась: стала спокойной, мягкой, ни с кем не ругаюсь. Первое время все даже удивлялись, мама никак понять не могла, почему это я вдруг утихомирилась... Я стала женщиной, поэтому, наверное... И еще потому, что я люблю его...
Энвер. Разве можно любить человека, если он тебя не любит?
Ш а р г и я. Можно. (Улыбается). Ты же говоришь, что любишь меня...
Энвер. Это совсем другое дело. Я хотел сказать: можно ли любить человека, который вообще не способен любить?
Ш,аргия. Энвер, ну как ты можешь так говорить? Ты же совсем не знаешь его.
Энвер. Он не способен на страдание, а нельзя любить, не умея страдать.
Ш а р г и я. Не знаю. Может быть. Но я верю, что он меня любит...
Голоса на улице: "Вначале спальню", "Разверни еще немного", "Двое сверху, двое снизу - все не лезьте", "Ремень просунь..." Фарид, Мансур, Салех и Али вносят во двор большой ящик с мебелью. Энвер отходит от Шаргии, начинает помогать им. Из дома выходят Зейнаб и Hypи.
С а л е х (ударяет ногой по голубятне Али). Это надо убрать. И так мало места во дворе.
Фарид. Потом, потом! Пока давай внесем все во двор, потом разместим как-нибудь по углам.
Зейнаб. Салех, сынок, рука у тебя поранена, будь осторожней. Может, передохнете?
Фарид. Мне надо в два часа быть у портного.
Салех. Мы без тебя разгрузим. Мансур, ты никуда не уходишь?
Мансур. Нет, я буду дома. Ко мне должны прийти.
Салех. Давай работать. Время идет.
Они перетаскивают еще несколько ящиков. Остальной мебели не видно, они складывают ее за домом. Шаргия внимательно наблюдает за поведением Салеха.
Сегодня же надо будет распаковать ее. А то негде столы устанавливать. (К Али.) Убери свою голубятню, пока я ее сам не поломал.
Али. Там же голуби!
Салех. Обойдемся без голубей. Свадьбу негде справлять! Кто едет в сторону бульвара? Могу подвезти.
Фарид. Мне не по дороге...
Салех (к Зейнаб). Нам пора ехать. (К Али.) Чтоб к моему приходу голубей не было. (Замечает внимательный, изучающий взгляд Шаргии, удивленно смотрит на нее.)
Зейнаб (к Али). Ничего, не огорчайся. После свадьбы новую голубятню построим.
Н у р и. Разве это так делается? Мебель должна приехать вместе с невестой. Теперь откуда люди узнают, что это приданое?
Ф а р и д. Люди все знают.
С а л е х (к Зейнаб). Поехали.
Они уходят. Али делает таинственные знаки Энверу.
Э н в е р. У меня три рубля осталось.
А л и. У меня тоже есть.
Тоже уходят.
Наступает пауза, нарушаемая только стуком молотка Нури. Фарид и Мансур молча стоят посреди двора; теперь, когда здесь никого, кроме них, нет, разойтись не могут, но почему-то и заговорить им трудно.
Фарид (не глядя на Мансура). Сумасшедшая суета из-за этой свадьбы, - мы так с тобой и не поговорили толком.
Мансур (улыбаясь). Оказывается, женитьба - не простое дело.
Фарид (все так же не глядя на Мансура). Меня все эти годы мучил какой-то комплекс вины перед тобой... Как глупо все получилось!..
Мансур. Да, действительно, кончилось все плохо.
Фарид. Из-за какой-то девчонки... Я даже не видел ее потом, после суда. И зачем за нее заступились?
Мансур. Не в ней было дело.
Фарид. Я знаю. Но все началось из-за нее, а она даже не очень нравилась мне... (Вдруг решившись.) Ты прости меня за показания на суде, я не думал, что их можно так истолковать.
Мансур (спокойно). Но ты сказал правду: я действительно побежал за ним.
Фарид. Правда, которая помогла лжи. Но, клянусь тебе, я не знал, что он тебя обвинит. Когда нас выстроили для опознания в больнице, я был уверен, что он покажет на меня. Он же почти не соображал тогда. Помнишь, как он долго осматривал нас? Жуткий момент был...
Мансур. А почему ты думал, что он покажет на тебя?
Фарид. Я же встречался с ней, а он по ней с ума сходил... Но я никак не могу понять, почему он вдруг на суде заявил, что это ты его ударил.
Мансур. Это упрощало дело. По твоим показаниям, я бежал за ним. Нос ему сломал неизвестно кто, а ему надо было кого-то назвать. А так как я все равно сорвал погон с милиционера, то гуманнее и проще было и в этой травме обвинить меня, чтобы не обвинять двух человек. Логика простая: все равно мне отвечать, так уж заодно пусть и за это отвечу. Если, конечно, не назову, кто виноват на самом деле.