Женщины на российском престоле
Шрифт:
Царица уже не смотрела в эту сторону. Она боролась за жизнь, которая от нее стремительно уходила. Незадолго до смерти она вздумала прокатиться по улицам весеннего Петербурга, но вскоре повернула назад – не было сил. В начале мая 1727 года царица слегла окончательно. Говорят, что за несколько часов до смерти ей приснилось, что она сидит за столом в окружении придворных. Вдруг появляется тень Петра. Он манит «друга сердешненького» за собой, и они улетают, как будто в облака. Царица бросает последний взгляд на землю и видит своих дочерей, окруженных шумной, неспокойной толпой. Но уже ничего не поправишь – надежда лишь на Данилыча – он не подведет… 6 мая 1727 года в девять часов вечера, прожив на свете сорок три года и один месяц и процарствовав два года, три месяца и одну неделю, Екатерина умерла. Сказка о Золушке кончилась.
Глава 2
Бедная
Призраки Смуты
Ночь с 18 на 19 января 1730 года для многих в Москве была бессонной. В императорской резиденции – Лефортовском дворце, что находился на реке Яузе, – умирал русский самодержец император Петр II Алексеевич. За двенадцать дней до этого, 6 января, он сильно простудился, участвуя в празднике Водосвятия на льду Москвы-реки. Вскоре к простуде прибавилась оспа – частая гостья наших предков. Царь бредил, жар усиливался, и в ночь на 19 января началась агония. Не отходившие от постели больного врачи, священники, придворные уже ничем не могли помочь своему повелителю: не приходя в сознание, Петр II умер. По свидетельству современников, его последние слова были: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре». Сестра царя, великая княжна Наталья Алексеевна, умерла осенью 1728 года.
Ночь 19 января была страшной для России. Умер не просто император, самодержец, четырнадцатилетний мальчик, которому бы жить и жить. Умер последний прямой потомок мужской ветви династии Романовых, восходящей к основателю и первому царю династии Михаилу Федоровичу. Умер правнук царя Алексея Михайловича, внук Петра Великого, сын царевича Алексея. «Кто унаследует трон?» – думал каждый, кто был в ту ночь в Лефортовском дворце. В русской истории уже не раз бывало, что после смерти государя, не оставившего прямого наследника, ужас междуцарствия надвигался на страну. Еще жива была память о страшных годах Смуты начала XVII века, когда после кончины бездетного царя Федора Ивановича и таинственной гибели последнего из сыновей Ивана Грозного – царевича Дмитрия, началась чудовищная вакханалия у трона, гражданская война, разорение и грабежи. По словам современника, русских людей тогда сковало «безумное молчание». Всем казалось, что вот-вот небо упадет на погрязшую в грехах и преступлениях русскую землю, и Россия исчезнет.
Памятны были и события весны 1682 года, когда умер бездетный царь Федор Алексеевич. Тогда стрельцы, умело подогреваемые и направляемые царевной Софьей, бросились убивать и грабить сторонников семьи нового, только что избранного царя, десятилетнего Петра I. Еще живы были и воспоминания о январе 1725 года. Смерть Петра I, также не оставившего завещания, чуть было не привела к открытому столкновению придворных группировок. И теперь, пять лет спустя, призраки Смуты снова могли восстать из своих могил. В ту зимнюю ночь 19 января 1730 года в Москве, в Лефортовском дворце, решалась судьба России – спавшей и ни о чем еще не ведавшей огромной страны.
Петр II не оставил ни наследников, ни завещания. Придя в мае 1727 года к власти благодаря усилиям Меншикова, он, двенадцатилетний мальчик, слушая советы тайных врагов светлейшего князя, уже в сентябре того же года избавился от Меншикова, лишил его чинов и сослал в Сибирь. Не по годам рослый и физически развитый, юный Петр довольно рано попал в дурную компанию тогдашней «золотой молодежи», сдружился с князем Иваном Долгоруким, который славился как молодой человек, чуждый морали. После переезда двора в Москву в начале 1728 года Петр окончательно погрузился в мир развлечений, загородных поездок на охоту, которая стала его страстью. Трудно сказать, что бы ждало Россию, если бы Петр II не умер в четырнадцать лет, а жил дольше. Конечно, превращения личности, эволюция характера возможны, но все же трудно избавиться от впечатления, что в лице Петра II Россия получила бы царя, чем-то напоминающего Людовика XV – французского короля, ставшего символом разврата и бесстыдства.
Но судьба распорядилась иначе, и поэтому люди, оказавшиеся во дворце ночью 19 января 1730 года, мучительно думали над одним вопросом: кто придет к власти? Будут ли это потомки Петра I от брака с Екатериной I – его двадцатилетняя дочь Елизавета Петровна или двухлетний внук Карл Петер Ульрих, сын тогда уже покойной Анны Петровны и герцога Голштинского Карла Фридриха? А может быть, как после смерти последнего царя из древней династии Рюриковичей, на престоле окажется новая династия?
Именно об этом страстно мечтали князья Долгорукие. Они тоже принадлежали к Рюриковичам, хотя и к их побочной ветви, и почти всегда были в тени. Лишь в короткое царствование Петра II они, благодаря фавору Ивана Долгорукого, выдвинулись на первые роли в государстве и достигли многого: богатства, власти, высших чинов. Особенно преуспел отец фаворита, князь Алексей Григорьевич. Он долго обхаживал юного царя, пока не добился его обручения со своей дочерью и сестрой Ивана, княжной Екатериной Алексеевной Долгорукой. Торжественная помолвка состоялась 30 ноября 1729 года. Свадьба же была назначена на 19 января 1730 года. Казалось, вот-вот, еще немного – и Долгорукие породнятся с царствующей династией и станут недосягаемы для всех своих врагов и недоброжелателей. Каково же было их отчаяние, когда стало известно о смертельной болезни царя-жениха! Нужно было что-то делать!
И вот 18 января в доме Алексея Григорьевича Долгорукого собрались его родственники на тайное совещание. После недолгих препирательств было составлено подложное завещание, которое решили огласить, как только Петр II навечно закроет глаза. Согласно этому завещанию царь якобы передавал престол своей невесте, княжне Екатерине Алексеевне Долгорукой. Князь Иван Долгорукий даже расписался за царя на одном из экземпляров завещания. Как решились Долгорукие пойти на это? Они ведь вовсе не были наивными простаками, не понимающими, что, готовя фальшивку, совершают страшное государственное преступление, за которое вечная ссылка в Сибирь была мягчайшим наказанием. Мы не знаем, что больше двигало ими – легкомыслие, наглость, уверенность в безнаказанности или отчаяние. Зато до нас дошло мнение современников о том, что никто из клана Долгоруких не блистал умом. Как известно, это качество в политике очень существенно.
Счастливый компромисс
Тотчас после смерти Петра II в Лефортовском дворце собрался Верховный тайный совет – высший правительственный орган. Кроме четырех верховников: канцлера графа Гаврилы Ивановича Головкина, князя Дмитрия Михайловича Голицына, князей Алексея Григорьевича и Василия Лукича Долгоруких – на Совет были приглашены два фельдмаршала – князь Михаил Михайлович Голицын и князь Василий Владимирович Долгорукий, а также сибирский губернатор князь Михаил Владимирович Долгорукий. Итого, двое из семерых были из клана Голицыных, а четверо – из клана Долгоруких.
Как только началось совещание, князь Алексей Долгорукий выложил на стол «завещание» Петра II. Но замысел этот, казавшийся Долгоруким таким тонким и умным, тотчас провалился. Несостоявшегося царского тестя не поддержали ни Голицыны, ни даже фельдмаршал Долгорукий, чье слово старого военачальника было очень весомо. Неминуемо назревавший скандал был прерван неожиданным образом. Слово взял самый авторитетный и умудренный жизненным опытом член Совета – Дмитрий Михайлович Голицын. Речь его была кратка и взвешенна. Отметая династические претензии Долгоруких, он сказал, что «нужно выбрать из прославленной семьи Романовых и никакой другой. Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остается, как обратиться к женской линии и… выбрать одну из дочерей царя Ивана».
Иван V – старший брат и соправитель Петра Великого в 1682–1696 годах – оставил после себя трех дочерей: Екатерину, герцогиню Мекленбургскую, Анну, герцогиню Курляндскую, и Прасковью, царевну. Голицын предложил в императрицы среднюю – Анну. Неожиданное это предложение устроило всех присутствующих – и обиженных Долгоруких, и других сановников, которые боялись прихода к власти потомков Петра I и Екатерины I. Поэтому аргументы князя Дмитрия в пользу подобного выбора показались всем неотразимыми: Анна – вдова, но еще в брачном возрасте и в состоянии родить наследников и, самое главное, «она рождена среди нас и от русской матери в старой хорошей семье (выпад в сторону худородной шведки Екатерины I. – Е.А.), мы знаем доброту ее сердца и прочие ее прекрасные достоинства».