Женщины непреклонного возраста и др. беспринцЫпные рассказы
Шрифт:
– М-да. Чем занимаешься?
– Рекламой, спонсорством, могу подробнее объяснить.
Железнодорожник скривился как от зубной боли и глотнул из стакана, сидящего в медном подстаканнике.
– Э-эх, – задумался Николай Кузьмич. Размышляя, он завел разговор о футболе, о погоде, о буднях отрасли, об Украине, наконец, но к вопросу трудоустройства переходить не спешил. Что делать с Яшей, он не знал, равно как и сам герой. Тюрьма аферисту не нравилась отчаянно. Горячий камень задержался в руках Николая Кузьмича и начал жечь ладошки. Железнодорожник
Сняв трубку, он спросил у церберши:
– А Сергей Евгеньевич у себя? Соедини… Сергей Евгеньевич…
Николай Кузьмич закрыл ладошкой телефон и шепотом спросил:
– У тебя отец жив?
– Да, – со страхом ответил Яша.
– Сергей Евгеньевич, ко мне тут достойный человек сына прислал. Посмотрите, пожалуйста. Давайте найдем ему применение. Спасибо.
– Иди к моему первому заму, он человек молодой, современный, поговори, дальше думать будем.
– Извините, а можно вопрос?
Отступившая зубная боль вернулась на лицо Николая Кузьмича.
– Давай.
– А почему именно Николая Первого портрет?
– При нем первую железную дорогу в России построили.
Сергей Евгеньевич Яшу удивил. Сорокалетний франт в ботинках, говорящих о владельце все, подтянутый, не по-зимнему загорелый, сидящий за пустым столом, на котором основное место занимал огромный маковский монитор. Фотографии жены с детьми вместо портретов высочайших особ, и селфи с БГ вместо иконы. Юный аферист был достаточно опытен, чтобы понять, кто перед ним. Смотрящий от руководства и куратор финансового блока.
– Присаживайтесь, рассказывайте, – холодно, но доброжелательно начал беседу поклонник «Аквариума».
Яша удивился обращению на «вы», посмотрел финансисту в прозрачные глаза и быстро поведал всю историю.
Сергей Евгеньевич задумывать не стал. Он был прямолинеен, неподвластен магии дядюшек и честен:
– У вас, как я понимаю, теперь много новых родственников, а у нас теперь одна общая задача. Как вам здесь НЕ работать, чтобы никто при этом не обиделся. Кстати, а почему вы хотите уйти с нынешней работы? – дежурным тоном поинтересовался финансист.
– Конфликт с руководством.
– А подробнее?
– Я придумал одну схему, и моему начальнику не понравилось, что я лезу не в свое дело. Ну и я не сдержался.
– Бывает, ну а чем зарабатывать собираетесь, пока новое место ищете?
– Доработаю одно приложение для игры на бирже.
– Что за приложение? – Сергей Евгеньевич оживился и не стал нажимать кнопку delete на судьбе племянника всея Руси.
Яша начал рассказывать.
Взгляд финансиста вцепился в цифры и графики, которые рисовал юный аферист. Жизнь стала клокотать в яростных глазах человека, для которого деньги были предметом искусства. Все-таки у каждого свой наркотик. Он заставляет жить и убивает, если доза слишком велика.
– Да ты талант! И что за идиот у тебя начальник?!
Переход на «ты» вновь удивил афериста.
– Как его зовут?
– Костров Дмитрий Владимирович.
– Вы, по-моему, к банку NN имеете отношение?
– Есть общие акционеры.
– С начальником твоим я разберусь, работай спокойно, и давай на следующей неделе поговорим. Людям мозги нужны, а не родственники, но генералу своему проставься. Семья превыше всего, сам понимаешь.
Вечером Яше позвонил Петр Сергеевич Березин:
– Яшка, я связался с начальником NN банка, которому ваша контора принадлежит. Шефу твоему все доходчиво объяснят. Людям свои нужны в окружении, а не просто умники хрен знает откуда. Так что подожди соглашаться, если этот железнодорожник предложит что-нибудь.
Вскоре удивленный и встревоженный генеральный директор Яшиной компании провел кадровые перестановки, долго благодарил перспективного работника за прекрасные результаты и высказал надежду на длительное сотрудничество. А еще через пару недель Яша начал получать новогодние подарки и поздравления от коллег, ранее не знавших даже, как его зовут. Самый дорогой подарок он получил от Дмитрия Владимировича Кострова, отправленного поднимать региональную сеть.
Петр Сергеевич и Сергей Евгеньевич были горды собой и своими жизненными принципами.
Ну, а Яшина мама, узнав обо всем, просто усмехнулась, отметив, что масштаб «эффекта бабочки» зависит от того, чьи крылья взмахнули.
Женщины…
Рука
2005 год. Совершенно случайно оказываюсь в Австрии. В то время я занимался обелением бесконечно черного имиджа казино. Команда у нас была веселая, чудили как могли. Итак, мы чудим. Купили остров в Тихом океане и разыграли его в рулетку. Предложили гостям ресторана устрицы unlimited, и Николай Валуев съел 62 штуки, обрушив все наши расчеты. Наконец, решили производить свое вино.
Я уболтал какого-то австрийского винодела обсудить этот прожект, и меня вместе с управляющим рестораном отправили в альпийскую страну для знакомства с ассортиментом.
Как сомелье я был профессионален в одном: уверенно мог отличить белое от красного. В остальном – полный провал. Но, так как товарища завербовал я, меня «прицепили» к поездке.
От Вены мы ехали еще час на машине и прибыли в совершеннейшую дыру где-то в горах. Деревня, виноградники, и всё. Местный секрет в том, что ягодам дают замерзнуть, чтобы получился восхитительный айсвайн. Сладкое, полнокровное вино, сбивающее с ног после первых двух бокалов.
Все дегустируют, я тупо напиваюсь. Они выплевывают, поболтав во рту, я, разумеется, нет, и через два часа становлюсь похожим на снег. Красивый, но на земле.
Утро. Осматриваем окрестности. Главное отличие России от Европы – именно деревня. У них она почему-то не сильно отличается от столицы. И дело не в столице, а в деревне.
Винодел приглашает нас в какой-то дом. Встречают всей семьей, русские все-таки, не каждый день увидишь, даже не каждое десятилетие.
Последней выходит очень пожилая дама.