Женщины в эпоху Крестовых походов
Шрифт:
Человек резких, мгновенных решений, проницательный — и вместе с тем непроницаемый, — Фридрих являл, с одной стороны, холодный расчетливый ум владыки, но с другой — неистовость страстей; почти нечеловеческую прозорливость и такое же коварство. Поражала какая-то страшная нехристианская энергия, искрившаяся у него в глазах и делавшая его взгляд трудно переносимым. Он отличался надменным презрением к условностям; постоянство, неизменность, обязательства были ему чужды и скучны. Живой, высоко образованный, скорее человек нового времени, чем средневековый принц; восточный владыка и европейский государь в одном лице, император никого не оставлял равнодушным: его или пламенно любили, или яростно ненавидели.
Хула всегда впечатляет больше, чем хвала. Тем более, что для обвинений имелись основания. Обожествление Фридрихом собственной персоны, его холодная жестокость, эксцентричное поведение и полное
Один из его воспитателей, описывая внешность своего питомца, восхищается его пропорциональным сложением, внушающим симпатию лицом, умными глазами. «Его лик исполнен изящной красоты с ясным лбом и еще более лучезарной веселостью в глазах — смотреть на него доставляет удовольствие», — писал его воспитатель Вильгельм Францозиус. Хронист, рассказывая о молодом Фридрихе, описывает его как стройного мужчину среднего телосложения; однако отмечает, что рыжие волосы и слишком выпуклые глаза делали его не особенно привлекательным. Один мусульманский летописец даже заметил, что «не дал бы за Фридриха и 200 дирхемов, если бы гот продавался на невольничьем рынке». После его кончины враги уничтожили все его изображения, сделанные при жизни: настолько велика была ненависть к императору. Остались лишь условные и спорные рисунки и только один плохо сохранившийся бюст, изваянный в манере, присущей скульптурным портретам римских императоров. Однако этот слепой и безносый лик являет внешность незаурядную и привлекательную.
Живя в эпоху Крестовых походов, напоенную невероятной энергией, Фридрих, казалось, должен был разделять стремления и интересы своих высокородных современников — обладать присущей принцу благородной рыцарственностью и выступать сторонником зародившегося в Европе культа прекрасной дамы. Но на его мировоззрение оказали огромное влияние греческая и особенно мусульманская мораль, согласно которой женщина не имела души и была создана исключительно для услаждения своего господина. Восточный человек предпочитал свободу непривязанности восторгам любви.
Дени де Ружмон пытался убедить мир, что никакой любви не существует, — ее выдумали французы в XII в. Наверно, Фридрих мог подписаться под этими словами. Действительность сформировала своеобразное отношение Фридриха к женщинам. Любовь императора была преисполнена гордыни, эгоизма, алчности, неблагодарности. Это часто бросало тень на его частную жизнь; более того, становилось роковым для многих его спутниц. Однако и его сердце не однажды бывало затронуто нежными чувствами — просто деяния Фридриха как политика и полководца затеняли эту строну его жизни. И сам император, и его современницы заслуживают того, чтобы в отношении них была восстановлена историческая справедливость; чтобы женщины, окружавшие Фридриха в жизни, вышли из тени пренебрежительного забвения и явили миру свое истинное лицо.
ДВЕ КОНСТАНЦЫ
В 1047 г. в Южной Италии свою фантастическую карьеру начал Роберт Гвискар, один из 12 сыновей мелкого землевладельца из Нормандии, Танкреда Отвильского. Вынужденный покинуть родину, которая не могла его прокормить, он с дружиной таких же нищих отважных авантюристов отправился на юг продавать свой меч и свою кровь тому, кто захотел бы их купить. Роберт был очень талантлив и амбициозен, жесток и абсолютно беспринципен. Он начал свою карьеру в Италии как вор скота, но продолжил как выдающийся полководец. Ввязавшись в междоусобия итальянских властителей, он скоро приобрел не только авторитет, но и огромные земельные владения. За 5 лет до Гастангса норманны захватили южноитальянский город Бари, чем положили конец правлению Византаи в Италии. Через год они отвоевали у сарацин Палермо.
Почти все Отвили были личностями сильными, мужественными, целеустремленными, наделенными острым умом, никогда не допускавшими, чтобы обстоятельства помешали им получить желаемое. А желали они — на первых порах — властвовать над Южной Италией и Сицилией.
Архидьякон Гильдебранд, человек умный и дальновидный, увидел в норманнах противовес планам германских императоров по покорению Италии. Взойдя на панский престол в 1073 г. под именем Григория VII, он продолжал политику сближения с норманнами. В 1081 г. Роберт Гвискар, теперь уже герцог Апулии, занял Дураццо и начал вторжение в Византию. После его смерти, в 1091 г., вся Сицилия перешла под власть самого младшего брата Гвискара, Роже, «Великого графа», а затем его сына Роже II, который стал первым сицилийским королем. Это был сильный, уверенный в себе человек, глубоко осознающий, что королевский сан означает умение маневрировать и лавировать в отношениях с людьми. Он понимал, что альянс может оказаться гораздо более выгодным, нежели сила сотен вооруженных воинов. Роже с помощью дипломатии, а его потомки — силой меча создали могущественное и богатое Сицилийское королевство. Роже II еще более сблизился и даже породнился с римским престолом, взяв в жены сестру папы Анаклета.
Политики дружбы с Сицилийским королевством придерживались папы Адриан IV и Александр III, опасаясь захватнических планов Германии, где в это время к власти пришли энергичные и даровитые короли из дома Гогенштауфенов. Победоносный Фридрих I Гогенштауфен, прозванный за рыжую бороду Барбароссой, стал непримиримым врагом папства и его союзников — сицилийских королей.
На Сицилии после смерти великого Роже II на престол вступил Гийом I Злой. Он не готовился к роли правителя, однако остался единственным выжившим из 4-х блестящих сыновей короля Роже II и получил корону неожиданно для себя. Гийом показал себя отважным полководцем и умным политиком, всегда действующим быстро и решительно. Свое прозвище он заслужил, неожиданно жестоко расправившись с непокорными вассалами, покушавшимися на его жизнь и убившими наследника престола. Римские папы нашли в нем союзника против Фридриха Барбароссы — он оказывал воинственному императору решительное сопротивление. Однако Отвильский дом, еще такой молодой, уже оказался в глубоком династическом кризисе: умерев в 1166 г. от дизентерии, Гийом Злой оставил лишь двух сыновей: старшего, 12-летнего Гийома, и младшего, 5-летнего Генриха, который умер раньше брата. Из огромного рода Отвилей кроме единственного легитимного наследника в число претендентов на трон входили только незаконный (но, по-видимому, узаконенный) сын покойного старшего брата Гийома I от благородной итальянской дамы Танкред Лечче и младшая дочь Роже II Констанца. Множество побочных и боковых отпрысков некогда многочисленной фамилии в расчет не принимались.
Гийом II, замечательно красивый белокурый мальчик, вступил на трон под регентством матери, Маргариты Наваррской, которая в свои 38 лет была полна сил и энергии. Эта энергия пропала втуне. Ее слабое, как почти всякое регентство, правление позволило баронам захватить много коронных земель и отвоевать ряд потерянных в прошлое царствование вольностей. Обуздать притязания непокорных магнатов сумел, возмужав, Гийом II. Заботы о благосостоянии подданных и процветании государства принесли ему прозвище «Добрый». Под его рукой Сицилийское королевство поддерживало папство в его борьбе против Барбароссы. Папа Александр III с помощью городов восторжествовал над императором, но оказался бессильным утвердить свой авторитет в центре Аппенинского полуострова: Фридрих Барбаросса после своего поражения в Италии стал сильнее, чем до него. Мир, разделив его противников, доставил ему такие выгоды, каких он не мог добиться путем войн. Глубокий старец Александр III скончался, быть может, подозревая, что Гийом II, пока еще союзник, вскоре перейдет на сторону его врага-императора.
Новый папа Григорий VIII призвал весь христианский мир к Крестовому походу. Гийом II откликнулся первым. Он еще не забыл, как высоко вознес крестовый подвиг одного из его предков — Боэмунда Тарентского. Всюду он рассылал гонцов, приглашая собираться у себя на Сицилии и суля всяческую помощь. Сицилийский король, друг всех крестоносцев, «защитник и покровитель заморских христиан», предлагал сделать свой прекрасный остров местом дислокации войск, спешащих на помощь Святой земле. Втайне он вынашивал иные планы — мечта Роберта Гвискара о завоевании Византии не давала ему покоя. Оскорбление, нанесенное ему василевсом Мануилом — тот предложил ему в жены свою дочь Марию, а потом, не объясняя причин, выдал ее за Рене Монферратского, — возбуждало в нем чувство мести. Гийом любил затевать различные военные авантюры, но сам никогда не участвовал в сражениях — когда другие воевали, он удалялся в свой гарем.