Женская лирика. Том 2
Шрифт:
в песочке счастье полное,
детишки и совочки.
Еще сказали будто бы
и дом наш весь снесут,
хоть это в близком будущем,
но эту весть несут.
В моем дворе все сломано,
живут одни собаки,
у них здесь видно логово.
Сидят на стульях бабки.
Все будто кем-то куплено,
построят здесь объект,
а мы жильцы все куцые,
мы вовсе не субъект.
Ведь мы не знаменитости,
автограф не берут.
Стихи поэта нитками,
коль их в печать
29 июля 2003
***
Нормальная южная ночь
легла в среднерусской равнине.
А градусник – тридцать, ноль, ноль.
Колышет лесная низина.
И утром усталости нет,
есть чувство – тебя разварили.
Оставлю я пеший свой след
у леса, где клеща морили.
Ищу я прохладу в лесу,
а там испарения земные.
Я бренное тело несу,
и ладно, что ноги не ныли.
Автобус я свой обошла,
прошла там, где мало, кто ходит.
Достигла положенных благ,
еще проработаю годик.
А может быть больше, Бог даст.
А может… к чему все сомненья.
Работа – конструкторский дар,
для мозга нашла применение.
30 июля 2003
***
Молния судьбы меня прошила,
что – то изменилось вдруг во мне.
Молнию не спрячешь, как и шило,
перестала жить я как во сне.
Молния прошла перед глазами,
грома оглушительный раскат.
В небе развивалось молний знамя,
словно поднебесный, яркий скат.
31 июля 2003
***
Откроем эру неба, солнца
и просто трепета души.
Уйдем из бочки, из засолки,
откроем крышку, словно щит.
Мы помидоры, если в банке.
Мы огурцы. Хорош засол?
Танкисты мы, коль едем в танке.
Душа закрыта, так посол.
В капусте стонут бриллианты,
они опасны навсегда.
В коробке сок? В нем спят атланты.
Проспят там год или года.
Вот джем вкуснее сладкой ночи,
легко ложится на кусок.
Так и девица без сорочки
легла куда? Он что брусок?
Морской капусте путь к диете
всегда открыт или закрыт.
А волк морской летит по свету,
ветрам и солнцу он открыт.
Морковь прекрасна с подземелья
всегда, везде, во всем она,
во все закуски лезет смело,
и где видна, и где одна.
3 августа 2003
***
Покрыты губы перламутром,
на веках тройственный каскад,
а лоб блестит от пудры мудро,
в губах сверкает виноград.
А ногти в блеске светлых сказок
сжимают веточку мечты.
И замирает пир негласно,
глотая капельки воды.
Потусторонние предметы
летают где-то в вышине,
они в безоблачность одеты,
и приукрашены кашне.
На подбородке порезвился,
какой-то западный фокстрот,
слегка весь соусом облился,
гусенок, видя некий грот.
И зажевали что-то люди,
сверкают лезвия ножей,
и нежно вытекают слюни,
слова касаются ушей.
Подносит рюмочку мартини
довольно крупная рука,
а взгляд уже от жажды стынет,
где перламутра губ легла.
5 августа 2003
***
Чувствую, иду по западне
в мареве небес без откровений.
Опускаюсь, мысленно на дне
в мистике пера и вдохновения.
Глазом ухватила красоту:
тихая вода течет устало,
ехала машина по мосту,
в воздухе прохладность зависала.
Не скажу, что каждый из мужчин
тех, что по дороге повстречались,
все имели много величин,
ощущение: шла как вдоль причала.
Не свернуть и мне не повернуть,
чувствую от них настороженность.
Так же было, как бы здесь ввернуть,
в день Олимпиады – напряженность.
Шла с Олимпиады по Москве,
по пустым проспектам – тихий улей.
В это время умер весь в тоске,
бард и чародей российских улиц.
08 августа 2003
***
Физики живут весьма непрочно,
головы забиты их с лихвой,
в институтах учат, как нарочно
то, что не ухватишь головой.
Учат языки, да еще пару.
Мозг студента, словно на века,
им еще работать до угара,
и до пенсий жизнь их не легка.
Тянут, тянут лямочку всезнайки,
а она не в силах им помочь,
нервы свои вывернут с изнанки,
и уходят с этой жизни прочь.
Убегают в лес или на дачу,
убегают в детство, где теплей,
упускают бывшую удачу,
их не в силах выдержать дисплей.
Физики, довольно специфичны,
гонор в них сменяет пустота.