Женская собственность. Сборник
Шрифт:
— Какой?
— Прессованную индийскую пудру.
— Молодец! — похвалила она его, как школьника, и вышла из мастерских.
Тогда же он впервые задумался, как же определить, была ли женщина с другим мужчиной, что изменяется в женщине от близости с мужчиной и в мужчине от близости с женщиной. И решил, что ничего. Обычный физиологический процесс, как еда. Еда эвакуируется из желудка в кишечник уже через двадцать минут, может быть, в женщине тоже ничего не остается от мужчины через двадцать минут, потому что даже запахи выветриваются через двадцать минут. Даже в механизмах все было заметнее, потому что оставались следы от последнего
До окончания преддипломной практики у него оставалось только два дня. Он остался у Лиды в последний раз. Наверное, она хотела, чтобы он запомнил ее страстной и нежной. Он делал необходимые телодвижения, а уже думал о Марине.
Через сутки он приехал в райцентр и сразу пошел к проходной маслозавода. Марину на проходную вызвала вахтерша. Она позвонила в цех, и ее отпустили с работы. Она не шла, а почти бежала, он едва поспевал за нею. Хозяйки не было дома. Едва переступив порог, Марина сбросила рабочий халат, и он понял, что она ждала и хотела его. Он сутки провел в райцентре, Марина готовила ему обед, он сидел на диване, смотрел на нее и думал, это же случайность, что ее мать направили в их деревню, ведь могли направить в соседний район, и они никогда бы не встретились. Он мог бы уступить ее Васильеву, у него была бы другая женщина, да у него уже и было много других женщин, но ни с одной из них ему не было так хорошо, как с Мариной.
Он вернулся в институт. По воскресеньям приезжал к Марине и почти каждый день получал письма от Лиды. Она писала о совхозных новостях, присылала стихи, какие ей нравились. Он отвечал раз в неделю, писал чаще общими фразами. Один раз он забыл отправить письмо и обнаружил его только через три месяца. Перечитал и отправил, в письме не оказалось ничего такого, что бы устарело за это время.
Перед самой защитой диплома его вызвал декан.
— Совхоз «Восход» через министерство запрашивает тебя на работу. Хотя ты как человек полное говно, но, наверное, работник неплохой. Такое редко, но бывает.
— Бывает, — подтвердил он и добавил: — Хотя чаще если человек говно, то и работник такой же, как вы.
Возле стола декана стояла палка. В последний год у него, вероятно, от непрерывного пьянства болели сосуды на ногах, он стал хромать и ходил с палкой. И тут декан допустил ошибку: вначале посмотрел на палку и только потом попытался схватить ее.
Он успел перехватить палку и переломить ее через колено. Декан закрыл голову руками, ожидая ответного удара, но он сказал:
— Простите меня. Я был не прав и в прошлый раз, и сейчас.
Декан смотрел на него и, по-видимому, от страха не мог понять смысла его слов.
— В прошлый раз я вас шантажировал, а сейчас не сдержался и на оскорбление ответил оскорблением. Простите меня.
Этому его научила Лида. У него возникали конфликты со слесарями, и слесари его могли послать, и он слесарей. Лида научила его извиняться, даже если противник или партнер был не прав, это почти всегда снимало агрессию.
— Ты что, стал верующим? — спросил декан.
— Почему? — не понял он.
— Только верующие все прощают, — пояснил декан.
— Наоборот, я хочу, чтобы вы меня простили. Я был не прав.
— Ладно, — сказал декан. — Я тоже не прав, сам задирался и нарвался. Удачи тебе. Если не получится рядом с Москвой, ты всегда можешь вернуться домой, а здесь мы тебе поможем.
Он получил диплом с отличием, который отличался от остальных синих дипломов темно-красным цветом обложки. Еще он получил ромб — знак об окончании института, или, как его называли, «поплавок» синего цвета с золотым маленьким государственным гербом. Он не удержался и привинтил его к куртке с правой стороны. На «поплавок» обращали внимание девушки. Они знали, что молодой человек с таким знаком получил высшее образование, уже имеет или скоро будет иметь должность и, значит, может жениться и даже содержать семью на свою небольшую, но постоянную инженерскую зарплату.
Перед отъездом в Москву он два дня провел с Мариной.
— Как только устроюсь, я тебя вызову, — пообещал он.
— Ты уже устроен, — возразила Марина. — У тебя есть работа, место в общежитии.
— Именно место, — пояснил он. — Комната пополам с зоотехником. Как только мне дадут комнату, а может быть, и половину коттеджа, а это две комнаты, кухня, прихожая и веранда, ты приедешь ко мне.
— Хотелось бы, — вздохнула Марина.
Она провожала его на вокзал.
Лида его встретила на Ленинградском вокзале, куда приходил поезд из Пскова. Директор совхоза дал свою «Волгу», так что на этот раз не пришлось ехать на электричке.
Практикант-зоотехник в совхоз не вернулся, и ему в общежитии оставили комнату на одного с кроватью, тумбочкой, шкафом, обеденным столом, двумя стульями и даже трельяжем.
Лида помогла ему сложить на отдельной полке его сорочки, повесить два костюма. На окнах не было занавесок, он постелил на полу простыни, и они занялись сексом, или любовью, в разных книгах дают разные названия этому процессу.
Теперь он жил в своей комнате в общежитии и приходил к Лиде два раза в неделю: в субботу после бани и в среду. Его несколько удивило, что в очередную субботу она его пригласила в воскресенье на обед.
— Будут мои родственники, — предупредила она.
Главный ее родственник — директор совхоза, и он почти догадался, о чем с ним будут говорить. В совхозе сдавали под ключ очередной коттедж. Обычно коттедж давали специалисту, если у него была семья не меньше пяти-шести человек, потому что в коттедже было четыре комнаты. Был и другой вариант, когда в коттедж заселяли две семьи, иногда даже мужа и жену без детей, но эта семья подходила под категорию перспективных, в которой рождаются дети.
В воскресенье в костюме и при галстуке, купив три бутылки грузинского вина и пять шоколадок, он пришел в учительский дом.
Директор был с женой, заведующей совхозной библиотекой, в деревне говорили, что библиотеку специально организовали под профессию жены директора. Она была второй женой, моложе директора лет на двадцать, и только что родила дочь.
Лида приготовила бульон с пирожками, в духовке запекла гуся. Кухня в учительском доме была одна на шесть квартир, поэтому все знали, что у нее сегодня важный день, а приход директора совхоза это подтверждал.