Женская собственность. Сборник
Шрифт:
— Значит, вы должны были родить меня в двенадцать лет. Во сколько у вас была первая сексуальная связь с женщиной?
— Оля!
— Мама, ты же всегда говоришь: свое отношение к мужчине надо определять путем прямых вопросов, требуя от них прямых ответов.
— Я разрешаю не отвечать на этот ее вопрос, — сказала она ему.
— Мне было шестнадцать лет, — ответил он.
— Для вашего времени почти норма. Я читала, что сегодня первые сексуальные контакты у школьников начинаются
Девочка явно хотела казаться старше своих лет. Он не мог представить деревенскую девочку, чтобы она вот так спокойно и раскованно разговаривала со взрослым мужчиной, который только что вошел в дом.
— Будем готовить ужин, — сказала Татьяна.
Мать и дочь быстро поджарили картошку и мясо. Татьяна достала из холодильника бутылку водки. Он сидел во главе стола.
— А вы кто по профессии? — спрашивала Ольга.
— Инженер-механик.
— Сегодня механики хорошо зарабатывают, особенно в автомобильном сервисе. Большинство мальчишек из нашего класса мечтают стать автомеханиками.
— Он сам собрал машину, на которой меня привез.
Татьяне, вероятно, хотелось, чтобы он понравился дочери.
— Вы читали Маркеса? — спросила его Ольга.
— Только «Сто лет одиночества» и «Осень патриарха».
— Механики читают Маркеса? — удивилась Ольга.
— Механики читают все.
— Так уж и все?
— Даже больше, чем школьники и ветеринары.
— Например?
— Например, Ян Парандовский «Алхимия слова».
Ольга посмотрела на мать, Татьяна задумалась и пожала плечами.
— Один-ноль в вашу пользу, — подвела итог в споре Ольга.
Он не читал романов Маркеса, ему их пересказала Лида. Он по-прежнему не любил читать о придуманных писателями людях, которых не было в реальной жизни, предпочитая, как и детстве, читать о героях из книжной серии «Жизнь замечательных людей». А если ему рекомендовали прочитать какой-то роман, то он обязательно вначале читал биографию писателя в предисловии или послесловии, определял возраст писателя в момент написания книги и не читал, если это была первая книга или одна из первых книг писателя. Молодой еще, не все понимает в жизни. Не читал он и книги, написанные в старости, не веря в мудрость стариков. Все деревенские старики, которых он знал, были вздорными, хвастливыми и требовали, чтобы их уважали за прошлые заслуги и за то, что они старые.
Он остался ночевать. Перегородка между комнатами была тонкой. Татьяна поставила ему раскладушку на кухне. Ольга проснулась рано, вышла на кухню в ночной сорочке. Он открыл глаза и увидел, что она его рассматривает.
— Доброе утро, — сказал он.
Ольга приложила палец к губам.
— Не говори громко, разбудишь
— Пожарь, — попросил он.
— Ты к нам еще будешь приезжать? — спрашивала Ольга.
— Если мать пригласит.
— Могу и я пригласить.
— Тогда буду.
— А можно задать откровенно откровенный вопрос?
— Задавай.
— Ты ее любовник? Но если ты соврешь, я тебя перестану уважать.
— Что такое любовник? — спросил он и сам же ответил: — Это когда мужчина женат, но помимо своей жены спит с другой женщиной и содержит ее, давая деньги за предоставленные ему удовольствия. Моя трактовка правильная?
— Вроде бы да.
— Я не женат, не содержу твою мать, не видел ее почти шестнадцать лет, следовательно, я не любовник.
— Очень жаль, — сказала Ольга. — Мне показалось, что ты нравишься матери. А она тебе нравится?
— Нравится.
— А я?
— И ты тоже.
— Скажи без «тоже»: ты мне нравишься.
— Ты мне нравишься.
— Тогда я, успокоенная и счастливая, пошла в школу.
===
— Поехали к моей подруге! — предложила Татьяна.
— Она вряд ли уже вернулась с работы домой.
— Она в простое.
— Не очень понятно.
— В кино есть такой термин. Когда человек закончил работу на одном фильме и не начал работать на другом.
— И в это время ему платят зарплату?
— Сто процентов три месяца, полгода шестьдесят процентов, потом ничего не платят.
— А потом требуют, чтобы устроился на работу?
— Не требуют.
— Значит, человек становится безработным?
— Да.
— У нас в стране нет безработицы.
— У нас в стране есть все.
— А на какие средства она живет?
— На средства своего любовника.
Подруга жила в Столешниковом переулке в четырехэтажном доме без лифта.
— Бывший бордель, — пояснила Татьяна. — Внизу в зале сидели девочки. Их выбирали и поднимались в номера.
— А где зал?
— Где магазин «Фрукты-овощи». Отгородили и сделали отдельный вход и выход для завоза овощей.
— А номера переделали в квартиры? — спросил он.
— Еще чего! После революции из номеров выселили проституток и поселили пролетариев, ничего не переделывая. В номерах были раковины с водопроводной водой и керосинки, девочки грели воду, чтобы подмыться. Раковины остались. Из двух номеров сделали общую кухню и провели газ. Туалет тоже общий, в конце коридора.
Он знал, что в Москве многие жили в коммунальных квартирах, но в коммуналке никогда не был: работая в совхозе, он так и не завел московских знакомых.