Женское детективное агентство № 1
Шрифт:
– У меня нет конкретных фактов, – начал Гектор, пока они с мма Рамотсве пили кофе на веранде отеля «Президент», – но я никогда не доверял этому человеку. Он пришел ко мне всего полгода назад, а теперь прислал вот это…
– Где он работал раньше? – спросила мма Рамотсве. – Что о нем говорят на прежнем месте?
Гектор пожал плечами.
– У него рекомендация с южноафриканской фабрики. Я написал им, но они не потрудились ответить. Некоторые из них, знаете ли, не принимают нас всерьез.
Они считают нас чем-то вроде этих несносных банту. Вы же знаете, какие они.
Мма Рамотсве кивнула. Конечно, не все банту плохие люди. Но многие из них просто ужасны, и это затмевает положительные качества их более приятных соплеменников. Что весьма печально.
– Итак, он пришел ко мне полгода назад, – продолжал Гектор. – Он умел обращаться с техникой, поэтому я поставил его на новый станок, купленный у одного голландца. Работал он хорошо, и я увеличил ему жалованье на пятьдесят пула в месяц. Потом он внезапно исчез, а теперь я получил вот это.
– А по какой причине он исчез? – спросила мма Рамотсве.
Гектор нахмурился.
– Честно говоря, не знаю. Он получил зарплату в пятницу и просто не вернулся. Это случилось два месяца назад. А потом я получил письмо от адвоката из Махалапья. Там было сказано, что его клиент, мистер Соломон Моретси, предъявляет мне судебный иск на четыре тысячи пула за потерю пальца в результате несчастного случая на моей фабрике.
Мма Рамотсве, осмысливая услышанное, налила себе и Гектору еще по чашке кофе.
– А был ли на самом деле несчастный случай?
– У нас на фабрике есть специальный журнал, – сказал Гектор. – Если кто-нибудь поранится, он обязан записать туда, как все произошло. Я проверил указанную адвокатом дату и увидел, что в тот день действительно кое-что случилось. Моретси записал, что поранил палец на правой руке, но, похоже, все обошлось. Я расспросил рабочих, и один из них припомнил, что как-то раз Моретси ненадолго отлучился, чтобы перевязать палец. Им показалось, что порез был небольшой, и этим все кончилось.
– А потом он исчез?
– Да, – подтвердил Гектор, – через несколько дней после этого случая.
Мма Рамотсве посмотрела на своего друга. Она знала, что он честный человек и хороший хозяин. Она была уверена: если бы кто-то из его рабочих серьезно поранился, он не оставил бы этого человека в беде.
Гектор отхлебнул кофе из чашки.
– Я не доверяю этому человеку, – сказал он. – И никогда не доверял. Я не верю, что он потерял палец на моей фабрике. Возможно, это случилось где-нибудь еще, но я здесь ни при чем.
Мма Рамотсве улыбнулась:
– Вы хотите, чтобы я нашла этот палец? Потому вы и пригласили меня сюда?
Гектор улыбнулся:
– Да. И еще потому, что мне приятно сидеть здесь с вами. Я попросил бы вас выйти за меня замуж, но заранее знаю ответ.
Мма Рамотсве похлопала друга по руке.
– Замужество вещь хорошая, – сказала она. – Но быть первой женщиной-детективом в стране непросто. Я не могу сидеть дома и варить обед.
Гектор покачал головой:
– Я много раз обещал вам нанять повара. Если хотите, даже двух поваров. И вы могли бы оставаться детективом.
Мма Рамотсве вздохнула.
– Нет, – произнесла она. – Можете и впредь делать мне предложения, Гектор Лаподисе, но ответ, боюсь, останется таким же. Нет. Я люблю вас как друга, но замуж выходить не собираюсь. С мужьями покончено раз и навсегда.
Мма Рамотсве знакомилась с документами в конторе Гектора – жаркой неудобной комнате, где было шумно и едва хватало места для двух картотечных шкафов и двух письменных столов. Столы были завалены бумагами: квитанциями, счетами, техническими каталогами.
– Будь у меня жена, – пожаловался Гектор, – в конторе не было бы такого беспорядка. Здесь стояли бы удобные кресла, а на столах – цветы в вазах. Женщина все преображает.
В ответ на эту реплику мма Рамотсве улыбнулась, но промолчала. Она взяла растрепанную тетрадь, которую он положил перед ней, и начала ее листать. Здесь содержались записи обо всех несчастных случаях и, конечно, здесь же был подробный отчет о травме, полученной Моретси. Рукой полуграмотного человека печатными буквами было выведено:
МОРЕТСИ ПОРЕЗАЛ ПАЛЕЦ. ВТОРОЙ, СЧИТАЯ
ОТ БОЛЬШОГО ПАЛЬЦА. НА СТАНКЕ. ПРАВАЯ РУКА.
САМ НАЛОЖИЛ ПОВЯЗКУ. ПОДПИСАЛСЯ: СОЛОМОН
МОРЕТСИ. СВИДЕТЕЛЬ: ДЖИЗУС КРАЙСТ.
Мма Рамотсве перечитала запись и перевела взгляд на письмо адвоката. Даты совпадали.
Согласно заявлению моего клиента, несчастный случай произошел 10 мая прошлого года. На следующий день он обратился в «Больницу принцессы Марины». Рану перевязали, но вскоре начался остеомиелит. На следующей неделе ему была произведена операция, и поврежденный палец ампутировали в проксимальном суставе (см. приложенную выписку из истории болезни). Мой клиент утверждает, что этот несчастный случай произошел целиком по вашей вине, поскольку вы не потрудились обнести ограждением рабочие части станков, и поручил мне возбудить иск о возмещении ущерба. Совершенно очевидно, что урегулирование этого вопроса во внесудебном порядке отвечало бы интересам всех участвующих сторон. Таким образом, моего клиента удовлетворила бы сумма в четыре тысячи пула.
Мма Рамотсве прочла оставшуюся часть письма. На ее взгляд, она состояла из бессмысленного жаргона, которому адвокатов учат на юридическом факультете. Они невыносимы, эти люди; несколько лет они слушают лекции в Университете Ботсваны и после этого считают себя экспертами по всем вопросам. Что они знают о жизни? Они умеют только повторять, как попугаи, заученные фразы и не отступать, пока им не заплатят. Обычно они берут противника измором, хотя сами думают, что умением. Немногие из них смогли бы овладеть ее профессией, требующей проницательности и такта.