Жернова богов

Рам Янка

Чудодейственная черная смола, что должна лечить раны и переломы, тверда как камень. Что с нею делают? Как ей лечат? Камень на рану не наложишь? Растворяют в чем-то? Нагревают?… Не потеряет ли она от этого свою чудодейственную силу?

Обвожу взглядом наследников, останавливаясь на Коре.

Она извиняюще пожимает плечами. Все знают — должно помочь, никто не знает как применить.

— Махарани Эфа знает… — подсказывает мне Элай. — Это их дары.

Глядя на бледную хрупкую Чио, я чувствую, что жена Ладу уже определена. Всё сходится именно на этой совсем неподходящей Ору рани Озёр. Шейла из Борро,

что так волхвичек наших напоминает, все время бормочет, что “ночь покроет Ор и воды озёр погасят горящее там пламя”. А Чио Сестра ночи. Да и Лидия во сне видела, что собьет с ног Ладимира темная вода. Она рани Озёр. Не обычная рани. Ночная, тёмная… И вот брат мой у ног этой "темной воды". И вижу я, как ему тревожно и страшно. Ни одной девице из наследниц его больше не одолеть! А эта — сможет. Очень глупой надо быть, чтобы все эти знаки вместе не свести. Будущая княгиня Ора перед нами лежит. Мать не одобрит, но богам виднее. Смирится, куда деваться! Княгиня Ора… И народ наш доволен не будет. Сложно будет Ладу с женой. Но, значит так тому и быть!

Со стуком кладу на стол смолу обратно.

— Пойду помощи просить. У Ракатанги. И разойдитесь все… Ни к чему рани смущать, когда очнется.

— Смутишь ее… — неовольно бормочет Лад.

В ручку двери вставлен меч Лада, чтобы никто не смог зайти. Свет выпускает меня.

Кельи Ракатанги в “мизинце”, на внешней его стороне. Но где чья я не знаю.

Пока пробегаю сад по самому кратчайшему пути несколько раз приходится укрываться в зелени винограда от спешащих куда-то балахонов. Тихо стучусь в первую же келью в “мизинце”. И сердце моё замирает, когда в сумраке утра я вижу могучий черный силуэт раджи.

— Леля?…

Испуганно делаю шаг назад.

— Ты зачем пришла? — сонно хмурит он свои брови, вглядываясь мне в лицо. — Случилось что?

— Случилось…

Его рука бросается неожиданно в мою сторону, словно черная змея. Вскрикиваю, когда обхватывает пальцами за запястье, аккуратно, но неотвратимо втягивает в келью, затворяя за мной дверь.

Меня пугает его близость. По животному. И в страхе, я кладу ему ладони на грудь, пытаясь усмирить как умею, словно мне грозит что-то. Умом понимаю — нет. Нет ему смысла так… Братья уверяют, что раджа Крайт достойный муж. Да и завтра он и так получит все, что захочет. Зачем ему свою будущую жену позорить?…

Но страшно, словно у зверя я в лапах. Он выше меня на голову и плечи его широки, оголенные мышцы напоминают бычьи. Пахнет от него необычно, пряно и тяжелее, чем от наших мужчин. И сердце моё колотится, дышу я часто и надышаться не могу, словно воздух загустел. Волоски по телу дыбом становятся.

— Что?.. — шепчет он, завораживая взглядом черных блестящих глаз. — Кто тебя напугал?

— Беда у нас… — тревожно шепчу в ответ. — Брат мой… с наследнице Озёр капитам казематы обрушили. А там хранение у них… ценностей и редкостей разных… тайные ходы… И рани голову камнем пробило при обвале… в себя не приходит… К обеду капиты созовут всех, как обычно. И раскроется, что у нее раны такие… Беда будет… Говорят, ваша черная смола такие раны лечит.

— Лечит. Но не так скоро.

Крайт отпускает меня, и я громко выдыхаю дрожащим голосом. Колени тут же подкашиваются.

— Я к махарани Эфе шла… за помощью. Мы не знаем, что делать.

—

Отвлечь капитов, Леля. А мать с сестрами займутся сестрой Ночи.

Он накидывает плащ, забирает своё страшное черненное оружие, что пронзило горло Слава.

— Как же еще отвлечь? Они и так подземельем заняты.

— Подземельем, говоришь? Тогда обрушим им на головы потоп, пусть ее бог Кайпо вмешается и даст время озёрной наследнице в себя прийти. Она станет нам надежным и сильным союзником.

— Потоп?

— Дождевые воды, что наверху скапливаются.

— Да как же их обрушишь?… Брат говорил там ванны застывшим жидким камнем изнутри обмазаны, какой в Лакасте делают. Его даже взрывом не разрушить. Вода поджечь не даст.

— Пусть это зодчий Лакаста измышляет — как. Лакаст нам должен. А ты иди к себе, моё светлое Солнце! Змейки явятся сей же час.

Разворачиваюсь, выдыхая с облегчением.

— Стой… — резко.

Голос его близко-близко.

Замираю и зажмуриваюсь, словно ожидая чего-то — боли или непристойности. Не сделает ведь так? Глупость какая! Он же раджа, а не варвар. Уговариваю себя, но моё тело в ужасе.

Невесомо стряхивает что-то с волос.

— Паук…

Оскаливаясь с хрустом давит небольшого мизгиря. Чувствую короткий всплеск ярости.

— Пауки в Борро не ядовиты, это все знают… — растеряно пытаюсь успокоить этот всплеск.

— Нельзя забирать на Ракатан устои и догмы большой земли — не выживешь.

— Мне шестнадцать… — слепо смотрю я перед на его дверь. — Я и так не выживу, раджа. Ваших ядов мне не перенести.

— Ты мне Мер-Гуром обещана. Смерть в его руках. И пустых обещаний он не дает. Не бойся… Иди.

Глава 5 — Послевкусие ночи (ч5)

POV Инги Эл

Слухи разлетаются среди наследников быстро…

И я стою в приоткрытых дверях своей кельи, подслушивая разговор Ракатанги и Диона Лакаста. Наследники боятся говорить в кельях. Все уже знают, что их слышат капиты.

— …Если мы обрушим чашу с водой и затопим обеденный зал, библиотеку, оружейную, зал советов, то общей трапезы не состоится. И сестра Ночи получит время, чтобы прийти в себя. Не недооценивай её союза, мой степной брат.

Голос у Ракатанги такой же мощный как и он сам, хоть он и пытается говорить тихо.

— Потоп… Отменят трапезу? Сомневаюсь. Скорее понесут по кельям. И тогда увидят в каком состоянии кимка. Вопросов не миновать.

И голос Лакаста не уступает Ракатанге в громкости.

Заговорщики! — закатываю я глаза.

Скоро все балахоны проведают про их планы. Не удержавшись, подхватываю лампаду и выглядываю.

— Вы слишком громко говорите, наследники, — шепчу я. — А меж тем стены имеют дыры на обе стороны. Благо, балахонам сейчас не до Вас.

Мне жаль рани Чио, она смелая и веселая. И чем-то напоминает мне тетушку Шинни.

— Княжна, Инги… — тревожно переглянувшись, учтиво кивают.

— В моей келье мы с Космой заделали все щели для наушничания и подглядывания. Идемте…

Это ужасно непристойно! Мать бы меня осудила. Но дела ведь важные! Ужасно жалко рани Озёр. Капитул ее не пощадит! И мой родич из Ора, княжич Ладимир, будет наказан не меньше, если эта история дойдет до капитов. А Эл должен Ору. Они испокон веков стоят на нашей защите.