Жертва долга
Шрифт:
Подготовив комнату к приезду свекрови и тщательно проверив идеальность свежезаправленной кровати, я в нервном ожидании занялась ужином. Вряд ли Мария Владиславовна будет его есть, но и встретить гостя без угощения было нельзя. Решила жарить отбивные и готовить рис с овощами. О вчерашней планируемой лазанье даже думать не хотелось. Кажется, я никогда теперь не буду ее есть…
Мария Владиславовна открыла дверь своим ключом. Ну конечно, кто я такая, чтобы предупредить меня о приезде, не говоря уже о том, чтобы позвонить в дверь. Тяжело вздохнув, я пошла здороваться.
– Добрый вечер, –
Ответом мне были высокомерный взгляд и приказ отнести сумки в ЕЕ комнату. Ну что поделать, взяла и понесла. Аккуратно поставила у окна. Понесла свекрови чистое полотенце, хотя и помнила, что обычно она привозит с собой свое. Отказалась от нашего полотенца она и в этот раз. Еще раз – ну что поделать, терпи, Оксана, это временно и это не кто-нибудь, а мама твоего любимого мужа. На предложение ужина свекровь тоже ответила отказом, но согласилась на чай. Ну чай так чай.
На кухне за столом Мария Владиславовна устроила мне допрос. Кого из врачей я видела, кому дала денег из медперсонала и вообще где расположено отделение реанимации, в котором находится Костя? Ни на один из вопросов я не могла ответить. Мне казалось, что я и сделать ничего не могу. Ведь он в реанимации, туда не пускают, ничего из лекарств и бытовых вещей тоже сказали не приносить. И как это – искать врачей и медперсонал? Ловить на выходе, спрашивать, не из реанимации ли они? Совать деньги в карманы? Сколько? Ну а реанимация, наверное, расположена где-то в здании городской больницы, где же еще? В общем, ответов у меня не было. Мне было страшно за Костю, страшно его потерять, но что делать, я не знала.
Мария Владиславовна окончательно разочаровалась во мне. Махнув рукой, она поднялась из-за стола:
– Ясно. Придется все делать самой. Угораздило же Костю…
Что именно угораздило Костю, она уточнять не стала. То ли попасть в аварию, то ли жениться на мне…
Мария Владиславовна царственно удалилась, сначала в ванную, а потом в спальню. А я осталась. Одна со своими слезами, своим горем и со своим никому не нужным ужином…
На следующий день я вышла на работу. Звонить в больницу я боялась, потому что была уверена, что Мария Владиславовна уже развила бурную деятельность по спасению своего единственного сына. И думаю, врачам там пришлось несладко.
Работала я плохо – медленно и несобранно. Как назло, за последние дни моего отпуска накопилось порядочно заявок на подключение услуг. По многим из них надо было общаться с заказчиками, а я мыслями была совсем в другом месте.
Кое-как завершив рабочий день, я побежала домой. Очень надеялась, что Мария Владиславовна поделится со мной новостями. Ну что ей стоит, это же нетрудно. Пусть даже она меня и не любит, но ее-то сын любит.
Свекровь была дома и выглядела странно. Я не могла понять в чем дело, вроде та же женщина, но что-то не то. Через несколько минут до меня дошло! Она была раздавлена! Она явно недавно сильно плакала, она потеряла свою царственную осанку и даже выражение лица стало простым и несчастным. Боже! Что случилось?! Неужели…
Я бросилась перед ней на колени:
– Мария Владиславовна! Что?!!! Что случилось?! Он умер?!
Свекровь взглянула на меня недоуменно и разрыдалась:
– Нет, но все равно, что умер! У него травмы, несовместимые с жизнью, и то, что сердце пока бьется – это просто чудо! Я его видела, меня пустили, он весь в трубках, на ИВЛ и на нем нет живого места!
Сердце мое остановилось. Но ведь этого не может быть. Косте 31 год, он здоров и вынослив. Он не может умереть! Он летом в сплав на байдарках собирался! А осенью мы планировали поехать в Италию, мы уже все-все придумали – и маршрут, и экскурсии. Как же он может умереть? Это никак невозможно. А потом мы планировали ребенка, потому что уже пора и нам захотелось. Что значит – умереть? Нет, это нельзя, он не может.
В себя я пришла от пощечины, в голове зазвенело. Оказывается, все это я бормотала вслух. И свекровь не выдержала. Она была права, наверное… Но у меня больше не было сил с ней мириться. Я с трудом встала с пола, в прихожей тщательно оделась и вышла из квартиры.
Пошла я куда глаза глядят. Такое бывало со мной редко, но в минуты душевных потрясений я просто шла. Через некоторое, иногда довольно продолжительное время, физическая часть меня брала свое – я замерзала, начинала хотеть есть, пить или в туалет, у меня уставали ноги. И тело как-то приструнивало душу, и она утихала хотя бы на время. Можно было вернуться домой и как-то уже обдумать ситуацию, принять какие-то решения или примириться с действительностью.
Но в этот раз действительность была как-то очень уж ужасна. Я шла и шла, шла и шла. Переходила через улицы, поворачивала в переулки. Иногда заходила в тупики и возвращалась обратно. Я даже не узнавала местность вокруг себя. Я искала выход. Но не видела его, совсем никакого. Куда ни ткнись, везде маячило страшное слово “смерть”. Через некоторое время мое сознание зацепилось за слова свекрови – “то, что сердце пока бьется – это просто чудо”. Чудо! Ну конечно! Нам нужно чудо! Кто у нас по чудесам? Где у нас церковь? Я почему-то не подумала, что уже вечер и церковь, скорее всего, уже закрыта. Я совсем забыла о времени.
Остановившись на очередном перекрестке и засунув руки в карманы, я усилием воли попыталась сконцентрироваться и определить, где я. А, поняла! Ну и где тут церковь? Мда, понятия не имею. Значит, пойду куда глаза глядят, где-то она должна оказаться, их последнее время много стало в городе, какая-нибудь попадется.
В кармане что-то мешало. Я захватила помеху в горсть и вытащила ее из кармана. У меня в руке были смятые ярко-желтые флаеры. Много, не меньше десятка. Я вспомнила, что и вчера, и сегодня мне постоянно попадались на пути промоутеры с рекламками. И я, не глядя на них, просто запихивала эти листочки в карман. А они, оказывается, все одинаковые. Странно, что так получилось. Не ходила же я кругами возле одного заведения. Я расправила один флаер. На нем крупными буквами было написано «Ищешь чудо? Тебе к нам!». Ниже помельче адрес. И все.
Про церковь было забыто. Я двинулась по указанному адресу. Узкая улочка, вот и нужный дом. Где здесь вход туда, где раздают чудеса?
И тут мой ищущий взгляд наткнулся на вывеску. Скромная надпись над дверью. Желтая, а текст на ней черный. И написано там было “Жертва во имя”. И все.
Мой уставший мозг быстро связал понятия “чудо” и “жертва”. И я двинулась через дорогу. Хорошо, что это была тихая улочка и час пик, когда все возвращаются с работы, уже прошел. Потому что двинулась я, не посмотрев по сторонам и наискосок по кратчайшему пути.