Шрифт:
1
Сегодня я проснулась до будильника: нервное волнение, вызванное предстоящим собеседованием, мешало крепкому и беззаботному сну. Открыла глаза, как только поняла, что заснуть уже в любом случае не удастся. Наощупь пошарила на столешнице в поисках телефона — стол стоял вплотную к дивану, и не пришлось даже садиться. «6:15» — оповестил экран, стоило нажать на кнопку. Раз уж все равно не сплю — могу со спокойной совестью понежиться в ванне с хвойной солью и ароматной пеной. Присела, разминая ноющую спину и затекшую от неудобного положения тела руку: в очередной раз пожалела, что вчера поленилась расправить диван. Потянулась, зевнув до слез на глазах и направилась к ванне. В доме было непривычно тихо — папа с мамой и Толиком уехали по горячей путевке в Болгарию и уже неделю отдыхали в Софии. Гугл поиск по фото (брат постил в инсту по пять фоток в день) выдал конкретное местоположение —
«Вся квартира в твоем распоряжении на ближайшие две недели!» — вещал папа, без единой фальшивой нотки в густом басе. Он действительно верил, что обшарпанная трехкомнатная квартирка по все параметрам превосходит пятизвездочный отель? Такое чувство, что они все были рады на мне сэкономить.
«И не вздумай устраивать вечеринки! Тебе работу искать надо!» — поучительным тоном добавила мама. Я лишь поджала губы, не меняя положения, стоя у стены со скрещенными руками. В голове промелькнула дьявольская мысль — постричься максимально коротко. Назло ей. Но часами потом слышать визги вперемешку с упреками не хотелось. Мы условились, что я отстригу свои семидесятисантиметровые волосы после того, как устроюсь на работу и перееду от них в однушку, которую они месяц назад перестали сдавать.
Вода в ванне остыла, выдергивая из не слишком приятных мыслей. Смастерив на голове тюрбан, достойный арабского шейха, обернулась во второе полотенце и потащилась по длинному коридору на кухню. Кофе и бутерброд с сыром были сейчас жизненно необходимы.
Тиканье часов над столом почти не раздражало, что не скажешь об утреннем переругивании соседей за стенкой. Пальцы подрагивали, перемешивая сахар в светло-коричневом напитке. Телефон на столе пискнул, заставляя вздрогнуть.
«Не забыла, что сегодня у тебя собеседование в «SAS»?», — пришло от папы. Как это для него типично — напоминать о чем-то за 3 часа.
«Одень ту коричневую двойку с голубой блузкой, что я тебе купила», — СМС от мамы. Ну да. Что может быть лучше, чем пойти на первое в жизни собеседование в вельветовом кошмаре с юбкой прямиком из 1977 года. Еще бы предложила бы мне надеть очки а-ля Людмила Прокопьевна.
«И фото мне пришли»
Мама точно умеет читать мысли. Ничего, у меня еще три часа. Два раза переодеться точно успею.
«Здравей, Геныч! Уже пьешь валерьянку?»
Куда же без четвертого и любимого члена семьи? Передернуло от прозвища, но слать неприличные жесты в виде смайликов или посылать брата куда подальше не стала. Вдруг они там всей семьей сидят под огромным пляжным зонтиком на каком-нибудь пляже и шлют мне сообщения, заглядывая друг другу через плечо? Как будто в Болгарии больше заняться нечем…
«Запомни! Тебе не в отдел кадров, а прямиком к замдиректору Зотовой Елене Степановне! Я обо всем договорился!»
И зачем я только согласилась? Хотя… Ответ очевиден — я не имела ни малейшего понятия, куда хочу пойти. Мои одногруппники последний месяц без конца трындели о будущих местах работы, а я… Раздумывала, куда мне податься — человеку, который не горит желанием работать по специальности. Я слишком честная, чтобы втюхивать барахло людям. Слишком мягкая, чтобы доказывать свое мнение, если я в нем не совсем уверена. И не могу красноречиво вещать перед толпой — начинаю тянуть слова и запинаться. В общем, полный букет антисклонностей к специальности «Реклама и связи с общественностью». Может, надо было пойти на учителя, как предлагала тетя Зина? Помню в школе, я любила Дни Самоуправления. Но почему-то пять лет назад я загорелась именно рекламой. Казалось, это так просто. В отличие от преподавания, где к проблемам с родителями и детьми плюсуется еще многотонная отчетность.
«И, Геня, не иди с распущенными волосами! Заплети косу!» — всплыл очередной наказ от мамы. Да уж, косы колхозницы к костюму из «Служебного романа» мне только не хватало для полного счастья!
«И не забудь запасные трусы на всякий случай!» — уже подкол от брата.
Нет, они точно где-то кучкой сидят. Подозрительная синхронность.
Отложила надкушенный бутерброд: аппетит заботливые родственнички окончательно испортили. Вернулась в комнату, распустив влажные волосы: тяжелые слипнувшиеся локоны волнами легли на спину, укрыв оголенные лопатки. Расчесать, высушить и уложить, так чтобы не стыдно было выйти в люди — та еще задачка. В последнее время я не заморачивалась: просто собирала их в высокий конский хвост. В одном мама права — сегодня надо выглядеть презентабельно. Только у нас с ней разное представление об этом. Вооружившись утюжком для волос и феном, принялась приводить себя в божеский вид. Сорок минут спустя волосы струились мягкой медово-горчичной волной по моим плечам. Быстро переодевшись в кошмарный коричневый костюм, заколола волосы на затылке и натянула улыбку. Натянула это сильно сказано — лишь чуть-чуть приподняла уголки губ. Улыбаться по-гагарински я не любила — верхняя губа была тоньше, и когда она растягивалась, теряла свой контур. Щелкнув камерой телефона, придирчиво рассмотрела фото, на секунду примеряя на себя шкуру своей матери — но ничего критичного, к чему она могла бы придраться, я не обнаружила. Свет от полуоткрытого окна делал мой нос-пуговку визуально меньше — чего не скажешь о фото — оно подчеркнуло все имеющиеся недостатки: выступающий подбородок казался длинней, а кожа цвета слоновой кости стала на тон бледнее, даже ни намека на румянец, хотя я чуть прищипнула кожу щек. Губы вообще терялись на общем фоне. Я не была уродиной, просто моя внешность была из той категории, что легко испортить одним снимком в неправильном ракурсе. Единственное, чем я гордилась на все сто процентов: темные от природы ресницы и брови и зеленые глаза с легким голубым отливом.
Отправила сделанное фото и поставила телефон на беззвучный режим — комментарии от мамы читать не хотелось. Хотя, зная ее перевернутый вкус — если дело не касалось волос, тут она и эксперт, и фанатка мега длинны в одном лице — такой образ ее вполне устроит.
Наклонив голову, на секунду зацепила зубами нижнюю губу, снова поворачиваясь к зеркалу.
А может, так пойти? Я не особо-то и хочу в «Safe and Sound» работать…
«Будешь пресс-секретарем! Как Песков у Путина!» — вспомнив папину фразу, которую он влепил, как последний аргумент «за», тихо фыркнула. Я же согласилась пойти на соискание должности секретаря-тире-администратора сайта, лишь бы этот поток аргументов закончился. К тому же, я все равно не знала, куда пойти устраиваться.
В 9:15 я торопливо шла к остановке. Дрожь, ползающая туда-сюда по спине, набирала обороты. Может, и правда, надо было по совету брата закинуться валерьянкой?
Качнула головой: и русый локон выбился из верхней части волос, что были собраны сзади заколкой со шпилькой — простая на защелке не брала мою густоту волос. Заправив за ухо, хлеставшую по лицу от порывов ветра прядь, села в автобус. Старый малогабаритный автобус был забит до предела, а наглухо закрытые окна создавали ощущение консервной банки — духота, пыль и пот. Пришлось дышать через нос, чтобы полупустой желудок не вывернуло, и радоваться, что из косметики на мне только — тоненький слой блеска для губ.
До нужного здания я добралась довольно быстро, стоило только выбраться из трясущейся машины пыток, чудом не помяв черную юбку и белую блузку — стандартный набор бывшего выпускника ВУЗа. Компания ООО «Safe and Sound» ютилась в здании бывшего строительного техникума, что уже пошло в колонку «минусы», составленную в голове. Да и логотип простоват — аббревиатура «SAS» в двойном круге, напоминавшем динамик колонки. Несмотря на крайне невзрачный вид здания снаружи — отколупанная грязно-желтая краска, сколы и граффити — внутри было уютно. Не возникало ощущения, что я перенеслась во времени лет эдак на 15–20. Все чистенько: плитка белая, без критических трещин, панельный потолок с софитами и даже напольные растения с широкими листьями по углам. Выцепив взглядом стойку ресепшена — обустроенную на месте старой вахты — выпрямилась, одернула юбку и направилась к девушке в красных очках, гипнотизирующую экран компьютера. «Паук» что ли раскладывает?
— Здравствуйте, — прочистила напряженное горло, заодно привлекая внимание полной брюнетки с маленьким подбородком. — Меня зовут Евгения Васильевна, я…
— Вас ожидают на втором этаже в кабинете номер 117, — быстро проговорила администратор, монотонно, словно работ.
«Может, она занята важным делом?» — подошла к подножью лестницы, обернувшись на длинную стойку металлического цвета. — «Правда, я не заметила, чтобы она что-то печатала…»
Цоканье моих лодочек на среднем каблуке звонким эхом отскакивало от стен, несясь дальше по проходу. Тишину прерывало только жужжание кондиционера и шум улицы за чуть приоткрытым окном: июльская жара не щадила.