Жертва Сименона
Шрифт:
– А я не курю, спасибо.
– Счастливая… А я вот, дура, травлюсь. В театре все курят, там без этого нельзя. Впрочем, нечего на театр валить – сама дура! Всегда была дурой, обижаться не на кого… И, главное, из-за этого подлеца я была готова бросить хорошего человека, который ради меня готов на все! Слава Богу, у меня вовремя открылись глаза. Прозрела, раскаялась и все такое. Но если Арчи узнает…
Айседора опять безнадежно махнула рукой и затянулась сигаретой. Я молча «обрабатывала» полученную информацию и ждала продолжения.
– Понимаешь, я и Арчи… Это наш главный, Александр Арчибальдов – ты,
Я кивнула: кто же в Тарасове не знает Александра Арчибальдова! В среде творческой интеллигенции «маэстро» приобрел широкую известность – как своими нетрадиционными трактовками театральной классики, так и своим скандальным нравом. Одни называли его гением, другие – «чокнутым», третьи – обыкновенным хамом. Скорее всего, истина была где-то посередине.
– Значит, ты и он… Ты с ним?… – Я не знала, как высказаться, чтоб не обидеть собеседницу и не показаться нетактичной.
– Да, мы вместе. Уже два года. Сначала я думала, что это просто так… ну, ты понимаешь. Я тогда только развелась с мужем, а Александр Валерьевич незадолго до моего прихода в театр овдовел – жена попала в автомобильную катастрофу. В общем, оба были одиноки, никто никому дорогу не перешел. Когда я поняла, что Арчи – так мы его в театре зовем между собой – испытывает ко мне не только профессиональный интерес, верней, не столько профессиональный, сколько мужской…
Я решила, что ничего не теряю. Он талантлив, еще не стар, вполне обеспечен… А главное – он главный режиссер! От него в театре зависят все и все. А я актриса… Ты меня понимаешь, Оля?
– Вполне. Ты действительно ничего не теряла, зато приобрести могла многое.
– Вот именно! А потом… Потом я поняла, что для Арчи я – не просто очередная фаворитка. Нечто большее! Я была ему за это благодарна, Оля. Нет, не то чтобы полюбила… Врать не буду: я никогда не испытывала к Арчибальдову того, что к другим мужчинам – а я часто влюблялась, каюсь! Но… мне было с ним спокойно, как за каменной стеной. И уютно, словно в ненастную погоду у зажженного камина. Он очень много мне дал – и как режиссер, и как человек. Я знаю, про Арчи болтают всякое, найдется очень немного людей, которым он симпатичен. Но я научилась видеть в нем только хорошее и не замечать того, что отталкивает. А может, он со мной совсем другой, чем с остальными…
Айседора замолчала, глядя в окно, на проносящиеся мимо поля и перелески, которые вызолотило своими прощальными лучами уходящее за горизонт солнце.
– Ты знаешь, о чем я сейчас подумала, Оля? Может быть, это и называется – любовь? Когда в тебе видят не секс-машину и не красивую игрушку, а человека? Когда о тебе заботятся, оберегают, помогают, если тебе трудно? А ты благодарна за все это и отвечаешь человеку тем же…
– Наверное, ты права, Айседора.
– Можно просто Ася – так меня называют друзья. Да, я права! Только слишком поздно это поняла… Счастье было у меня в руках, а я все гонялась за ним, набивая себе шишки. И чуть не потеряла, что имела. А может быть, уже и потеряла!
Догоревшая сигарета обожгла ей пальцы, и женщина, чертыхнувшись, швырнула окурок в массивную стеклянную пепельницу.
– Ты имеешь в виду этого типа? – уточнила я. – Роман, кажется?
– А то кого ж еще! Роман… Подонок он, а не «роман»! После всего, что я о нем узнала, он еще смеет мне угрожать
– с ума сойти!.. Господи, и надо ж мне было именно теперь его встретить – теперь, когда Арчи сделал мне предложение! Боже, какая я дура…
– Так он тебе угрожал? Чем же?
– Ах, да ерунда это все! Говорил, что убьет и меня, и себя, если я завтра не уеду с ним… Разве можно к этому относиться серьезно? Обычный треп, театральщина! Я боюсь только одной угрозы: что этот дешевый бабник возьмет и в самом деле все расскажет Арчибальдову про нас с ним. Тогда я погибла – Арчи меня не простит! Он ревнивый как Отелло.
В уголках ее красиво подведенных глаз блеснули слезинки. Похоже, Айседора и в самом деле боялась потерять этого своего «Арчи». От меня как от психолога требовалось успокоить «клиентку», но, видит бог, я не знала – как!
Поэтому я просто пожала ее изящную ручку с длинными наманикюренными ногтями, украшенную двумя массивными золотыми перстнями.
– Не надо терзаться раньше времени, Ася. Если любит – простит! А Арчибальдов, судя по всему, тебя действительно любит. Ты сумеешь объяснить ему, что это было просто наваждение. Да и не думаю я, что этот твой Роман опустится до такой низости. Что он – совсем не мужик, что ли?! А кто он вообще такой?
Но Ася в ответ только затрясла головой: мол, если скажу еще хоть слово – разрыдаюсь.
– Хватит о нем, Оля. Ты права: это было наваждение. Дурной сон! И я хочу поскорей его забыть.
В этот миг кто-то дернул за ручку двери, и актриса мгновенно промокнула слезы и приосанилась. Мы увидели на пороге нашего «Менделеева».
– Милые дамы, ну где же вы? Наш щедрый хозяин уже заскучал. Я получил категорический приказ привести вас во что бы то ни стало!
Дмитрий Иванович больше не выглядел застенчивым молчуном, застегнутым, так сказать, на все пуговицы. Его глаза игриво поблескивали, выдавая, что мужички уже «размочили» свою скуку.
Айседора величественно поднялась с места.
– Ну что ж, можете доложить об исполнении. Мы идем!
– Спасибо тебе, Оля! – шепнула она мне. – Я в порядке. Теперь мне только Бог поможет!
Вечер в вагоне-ресторане прошел на высоком культурном и гастрономическом уровне. Если не считать того обстоятельства, что количество выпитого слишком уж быстро переходило в качество моего самочувствия и мироощущения. Видимо, мой слабый организм, в котором за неделю симпозиума накопилась усталость, нуждался в разрядке. И он ее получил…
Сначала пили шампанское и какое-то прелестное розовое итальянское вино. Потом мы с Айседорой перешли на армянский коньячок, но почему-то к этому времени официант уже унес несколько пустых бутылок из-под водки «Абсолют» – и откуда они взялись, ума не приложу! А под конец коньяк в моей рюмке выглядел – вот еще наваждение! – прозрачным как слезинка, но я уже не обратила внимания на подобную мелочь…
Айседора оказалась такой заводной девчонкой! Снимать стресс с ней на пару было настоящим удовольствием. Кстати, она прозрачно намекнула, что у нее тоже сегодня есть что отметить. Наверное, имела в виду избавление от этого подонка Романа – что же еще?! Только я почему-то пропустила этот тост. Наверное, его подняли, когда я выходила в туалет. Не могли дождаться!