Жертва страсти, или Роман в стиле порно

Дубчак Анна Васильевна

– Пока нет. Но вот пытаемся выяснить. Вы случайно не Оксана Рыбак?

– Нет. Но ее я тоже знаю.

– А вас как зовут?

– Селеста.

– Красивое имя. Селеста, мы не могли бы поговорить?

– Но мы же и так разговариваем.

– У меня машина на улице. Постарайтесь отпроситься на полчаса. Это очень важно.

Она ушла, постукивая каблучками по мраморным плиткам пола, а когда вернулась, Наталия заметила у нее в руках сверток.

– Что это?

– Вы же хотели поговорить… Пойдемте.

В машине Селеста сразу же попросила разрешения закурить.

– Понимаете, я ждала, что кто-нибудь придет и начнет задавать мне вопросы. Вот поэтому у меня

и был такой взгляд. Я как увидела эти вещи, так не выдержала. Я целую ночь не спала, все вспоминала ее… Пыталась представить человека, способного на то, чтобы ее убить. Как вы думаете, это мужчина или женщина?

Наталия пожала плечами. Неужели женщина способна на такое? Скорее всего, конечно, мужчина, но это всего лишь предположение. Поэтому она не ответила, а задала встречный вопрос:

– Сколько стоит этот гарнитур и когда она его покупала?

– Шестьсот долларов. А покупала она его на прошлой неделе.

– Лора часто заходила в этот магазин?

– Когда я ей звонила, в день завоза. Она очень любила красивое белье и тратила на него большие деньги. Я знаю, о чем вы хотите меня спросить: не знаю ли я, откуда у нее были эти деньги? Скажем так: я догадывалась. Да по ее нарядам нетрудно было догадаться. Ведь она же нигде не работала. Не знаю только, у нее был один мужчина или несколько. Как-то раз я пыталась навестить ее, пришла, позвонила – она подошла к двери и спросила, кто это, но, услышав, что я, извинилась и сказала, чтобы я зашла часа через три. Я, понятное дело, не вернулась. Можно сказать, обиделась. Да и кому понравится, когда ему так отвечают. Хотя, с другой стороны, если бы у меня, скажем, дома был мужчина, я бы тоже не открыла. Но тогда и к двери бы подходить не стала. Сделала бы вид, что никого нет дома. Ведь обычно так поступают. Но Лора, наверное, кого-нибудь ждала, раз подошла к двери.

– Из того, что вы мне только что рассказали, я поняла одно: она не была вашей подругой. Просто приятельницей. И единственное, что вас связывало в последнее время, так это ваша работа в «Рафаэле»? Лора была очень выгодной клиенткой, которой можно было продать хорошую вещь за какую угодно цену. И вы этим пользовались, не так ли?

– Как и любая бы другая на моем месте, – ответила Селеста, опустив голову. – Она сама мне переплачивала и никогда не брала сдачу. Лора чувствовала, что я понимаю, чем она занимается, и когда мерила что-то в кабинке, всегда смотрела на меня с какой-то грустной насмешкой. Словно хотела сказать: не завидуй, это не то, что тебе надо. Но она была такая красивая, такая… У нас все девчонки приходили посмотреть на нее, когда она что-нибудь примеряла. А что же тогда говорить про мужчин.

– Она никогда в вашем присутствии не называла имени мужчины? Знаете, к примеру, как иногда говорят: «Мне Иванов сказал брать только зеленое». Такого не было?

– Нет. Иначе я бы запомнила. Мне же любопытно было узнать хотя бы что-то о ее жизни.

– Но ведь вы же знали ее в школе. Какая она была?

– В школе? – Селеста заметно оживилась. – Она была, во-первых, самая красивая, а во-вторых, самая таинственная. У нее, по-моему, был роман с учителем физкультуры. Как сейчас помню: Северин Виктор Владимирович. Он был значительно старше Лоры, но они где-то встречались.

– Она сама вам об этом рассказывала?

– Нет. Она вообще никогда ничего не рассказывала. Молчала как рыба, но мы знали, чувствовали.

– Кто это – мы?

– Класс. Мы следили за их романом. Понимаете, когда шли занятия, они всегда держались в стороне, говорили о чем-то вполголоса. Не раз их видели вместе вечером на улице, в районе аэропорта,

где жил Северин. Они гуляли. Я лично встретила их однажды в кафе, правда, сделала вид, что не заметила. Но учитель физкультуры – это далеко не все. Она встречалась со многими мальчиками, и я долго не могла понять, зачем ей это нужно. Нам было лет по двенадцать-тринадцать, я не знала даже, откуда берутся дети.

– Скажите, Селеста, но раз Арсиньевич встречалась с Севериным так открыто, это не могло не вызвать скандала в масштабе школы. Ведь это бросалось в глаза: взрослый мужчина встречается со своей ученицей.

– Конечно. Скандал был, и Северин вылетел из школы. Но это не повлияло на их отношения. Они так и продолжали встречаться. – Девушка подняла голову и откинула со лба влажные от пота волосы. Она сильно нервничала. – Понимаете, он приходил поздно вечером в школу, и они запирались в комнате, где хранились лыжи.

– А вы откуда знаете?

– Подсматривала в замочную скважину.

– А что у вас в пакете? – поинтересовалась Наталия. – Это имеет какое-то отношение к нашему разговору?

– Имеет. – Селеста развернула пакет и достала оттуда журнал «Нимфа». – Вот, взгляните.

Наталия хотела сказать, что у нее таких журналов уже целых два, но промолчала. Раскрыла журнал где-то посередине и увидела Арсиньевич. Фотографию Лоры, где она была изображена в одной из самых откровеннейших поз. На ее великолепном теле было надето то самое черное белье, которое Наталия только что держала в руках.

– И когда ты об этом узнала? – Она не-ожиданно для себя перешла на «ты». – Это она тебе подарила журнал?

– Я же говорила, что Лора – очень скрытный человек. Я случайно увидела эту фотографию. Нам этот журнал кто-то принес в магазин, ну я и полистала, конечно. Представьте мое удивление, когда я увидела Лору. Там около десятка ее фотографий. И обратите внимание, как мастерски они сделаны. Журнал печатается в Финляндии, я уже посмотрела, а зарегистрирован в Москве, но кто фотограф – взгляните сюда, на первую страницу. Видите?

Наталия не переставала удивляться. Она уже знала, как действовать дальше. Но терять связь с наблюдательной Селестой не собиралась. Они обменялись телефонами.

– Звоните, если узнаете что-нибудь новое, – сказала она на прощание. – Кстати, вы не знаете точного адреса Северина?

– Знаю. Аэропорт, 2, квартира 34.

Проехав несколько кварталов, Наталия взглянула на часы: девять тридцать. Все ее планы относительно того, чтобы приготовить ужин для Логинова и сообщить ему о том, что она уже в городе и с нетерпением ждет его, полетели ко всем чертям. Образ учителя физкультуры не отпускал ее. Неистребимое любопытство, которое, она уже чувствовала это, когда-нибудь погубит ее, погнало ее в сторону аэропорта. Поэтому, когда перед ней возникли очертания горы – сверкающей вечерними огнями, янтарными и манящими своим теплом, – на вершине которой и находился аэропорт с гудящими самолетами и пространственным голосом диктора, объявляющего о прибытии или посадке, она прибавила скорость и спустя несколько минут мягко остановилась уже прямо напротив центрального входа. Затем, понимая, что увлеклась, она отъехала назад и свернула в небольшой двор между двумя пятиэтажными домами, один из которых и был под номером 2. Вошла в подъезд и поднялась на второй этаж. Вот она, дверь, обитая рыжей искусственной кожей, с позолоченной табличкой с номером «34». Наталия позвонила. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти. Худощавый, загорелый, высокий, коротко стриженный, седой, с бесстрастным лицом. На нем был зеленый длинный халат. На шее висело белое махровое полотенце.